– Надо же, какой мелкий! – образовались десантники.

В мяч, как сообразил Рэм, играли самые молодые. Им явно не хватало на мирной станции какой-нибудь движухи, может даже и со стрельбой.

– Ну, это не беда, это он вырастет, – усмехнулся десантник со шрамом и отпустил Рэма. В плотном кольце боевых машин в человеческом обличии бежать ему было некуда.

– Главное – мыслит правильно, – сказал темноволосый парень с длинными экзотскими глазами. – Первый принцип десантника: не знаешь, что говорить – молчи.

– Я – Ардо, – улыбнулся десантник со шрамом. – Это можно и вместо имени, и вместо фамилии.

Когда он улыбался – сразу становился моложе. Да и без доспехов парни были всё-таки уже не такими огромными.

– Это Хасэ, Барт, Тополь, Дым… – представлял он своих приятелей.

Некоторые имена легко переводились, и было понятно, что это клички. Наверное, и другие тоже переводились, просто Рэму не хватало знаний.

– Запомнил? – спросил Ардо.

Рэм кивнул.

– Может, он вообще немой? – пошутил кто-то.

– Я не немой, – огрызнулся Рэм. – Я просто не знаю, что говорить.

– Имя скажи, – засмеялись вокруг него.

– Рэм.

– С Мах-ми?

– В мяч будешь играть?

Рэм бы поиграл, но спина…

– Да вы же его мячом прибьёте! – расхохотался один из десантников.

Он хлопнул Рэма по плечу, и пацан едва сдержался, чтобы не закричать.

– Тебе что, ещё и влетело от сержанта? – спросил Дым, он был постарше Ардо и какой-то более обстоятельный и спокойный.

Рэм неуверенно кивнул.

– А чё молчишь, конспиратор?

– Ну-ка, покажи!

Рэм попробовал сопротивляться, но его в несколько рук вытряхнули из комбинезона.

– Не есть хорошо, – Дым покачал головой.

Ардо кивнул ему и крепко взял Рэма за плечи.

– Парни, стимулятор лёгкий с собой у кого-нибудь есть? А «ПВ»? – спросил Дым.

Стимулятор нашёлся.

Рэма никто не стал спрашивать, хочет он, чтобы его лечили или нет. Его обклеили пластырем, обкололи стимуляторами.

Ну и в мяч играть научили. Заморочено, с киданием в стену.

Потом пришёл их командир, сержант Хантер, но Рэма не выгнал. Наоборот, сидел на лавочке и смотрел, как парни играют.

* * *

Начальника станции Астахов успокоил с большим трудом. У Марвина нечасто бывали приступы паранойи, но уж если накатывало...

Умом он понимал, что на шпиона Рэм Стоун похож меньше, чем любой из его людей.

Ну, не было в таком вот неподготовленном «шпионе» вообще никакого смысла, кроме теракта. Но какие могут быть подозрения после медсканирования?

Да и в реакторную зону парень не смог бы попасть при всём желании. Там блокировка и допуск с браслета.

Ну, дверь потрогал, ну план какой-то нарисовал примитивный. Дерьмо, а не план.

Какой шпион помечает на плане столовую и туалеты?

Марвин не слушал, и они бы ещё долго перепирались, но зашёл Хантер и уж он-то слова подбирать не стал.

С порога заявил, что у Марвина паранойя. И что террористам его станция на лисий хрен не сдалась, иначе давно бы уже взорвали. Потому что любой из его бойцов в среднетяжёлом доспехе «один вынесет вашу примитивную халабуду на хрен и пополам».

Сержант десанта наотрез отказался наказывать своих за не понять что. Ушёл и дверью хлопнул.

Марвина так зацепило, что он орал десантнику вслед ещё минут пять.

Потому что Хантер был прав – дежурный у дверей в реакторную зону ставится не для охраны, а на случай какого-нибудь ЧП. И не надо самим это ЧП придумывать.

– Распустились! Все! И почему я не вышвырнул твоего щенка в шлюз! – ревел начальник станции.

– Я бы на твоём месте извинился! – тоже заорал на него Астахов.

Но до драки не дошло. Потому что Перри написал Астахову на браслет и выбил из него часть адреналина.

«Я тут анализы получил. – Пиликнуло сообщение. – После ужина своё животное приведи».

«Какое животное?!» – сердито отписался Астахов.

– Ты сам лично будешь за ним смотреть! – стукнул кулаком по столу Марвин.

– Да буду, буду! Сколько можно уже об этом? Ты бесишься, потому что кругом неправ!

– Я не прав?!

– Десантник, может, и виноват частично. Но, по-моему, Хантер тебя правильно послал. Там проблема была «на отматерить». А пацана ты вообще ни за что наказал. Он-то при чём?

«У тебя в команде одно животное – Стоун, – написал Перри. – Остальные пока бактерии. Мы тут с Касимом забились коньяк пить. Так что веди сразу после ужина, а то я напьюсь!»

– Хэд! – выдохнул Астахов.

И Марвин, уже открывший рот, отшатнулся. Мастер-сержант редко выходил из себя, но тут, похоже, что довели.

– Ладно, – сказал он. – Вся ответственность на тебе. Смотри, чтобы больше не шлялся твой экс где неположено!

Астахов раздражённо кивнул.

Психоз продолжался. Ещё и инструктору чем-то не угодил этот же самый щенок.

Надо было не брать его ещё там, на грунте!

* * *

– Ты бы с рекрутами поосторожнее в следующий раз, – тихо сказал Хантер.

Астахов вошёл в спортзал, подсел к сержанту и стал смотреть, как Рэм играет с десантниками в мяч.

– А чего ему, – буркнул он. – Вон как скачет.

Неужели правильно Марвин говорит, что бить – это здешним только на пользу?

– Я не специалист по эксам, – покачал головой Хантер. – Но телосложение у него ещё подростковое, кости мягкие, и боль он переносит плохо. Ты ж не десантника из него готовишь?

Астахов посмотрел на Рэма, прыгающего за мячом. Недостаток в росте парень успешно возмещал прыгучестью.

Правда, и десантники играли с ним аккуратно – с ног не сбивали, не пытались засветить мячом в лицо, что им обычно как за нечего делать.

– Не туда глядишь, – покосился на него Хантер. – Посмотри, как он дышит. Спину-то ему мои кони пластырем залепили, и обезболивающим обкололи. А вот дыхание до сих пор сбито.

И, посмотрев в удивлённое лицо Астахова, десантник усмехнулся.

– Бить – это тоже наука, сержант. Ладно уж, приводи, если опять чего-то устроит, хоть покажу.

Астахов покачал головой. Оправдываться ему не хотелось. И объяснять, что нервы не выдержали не у него, а у начальника станции, он тоже не собирался. Но чувство неловкости возникло и не уходило.