– Ну?

Ещё удар.

Рэм не выдержал и вскрикнул. Ему ещё не приходилось испытывать такой сильной боли.

Астахов перехватил руку Марвина.

– Прекрати. Я с ним сам разберусь!

У начальника станции запищал браслет, видимо, разбирательство параллельно шло на разных уровнях, и мастер-сержант, пользуясь заминкой, вытащил Рэма из бокса и быстро повёл по коридору.

Рэм дрожал, ноги у него заплетались. От боли он не соображал, куда его ведут, и окончательно пришёл в себя уже на полу за железной дверью.

Судя по холоду и пристёгнутой к стене кровати, это был карцер.

Спина болела так, что хотелось кричать, сил подняться с пола не было.

Ну, сам напросился. Терпи теперь, что с тобой, как со взрослым. Десантнику это, наверное, как почесаться.

Астахов пришёл за ним через полчаса, когда боль уже улеглась немного, и Рэм забрался на стул, чтобы не лежать на холодном полу.

– Ну, и чего ты молчал? – спросил мастер-сержант. – Десантник волне мог оставить тебя пять минут подежурить, если бы ты уже получил назначение. Они только вчера прибыли, и он был не в курсе, что вы ещё рекруты. Ты шёл по центральной линии, он тебя позвал, да?

Рэм кивнул.

– Два кретина, мать вашу, Тёмную. Марвин сам виноват, мог бы и проинструктировать десантуру. Вставай. Косяк не такой большой, чтобы в карцер тебя сажать. Не сердись на Марвина. Он не злой, но война, диверсия... Это тут запросто.

Рэм ещё раз кивнул. Говорить у него сил не было.

Мастер-сержант довёл Рэма до знакомого коридора, ведущего к бараку, и ушёл в ангар. Его там ждала первая группа рекрутов.

Помощи у медика Рэм попросить не рискнул. Кто знает, как здесь к такому относятся? Может, по принципу: «Благодари, что не убили»?

Решил пойти в душ. Лучше было сразу под холодную воду, но как вышло.

Уже в душевой, она была общая, но пока пустая, рассмотрел в зеркало спину. Полосы вздулись и распухли. На комбинезоне они оставили засохшие следы, вроде сукровицы.

На лице тоже появился свежий кровоподтёк, но там ещё прошлые следы не сошли, может, и не заметно будет.

Рэм думал, что рекруты на занятиях, но как только встал под холодную воду, в душевую просунулась башка одного из приятелей Рая, чернявого Макса.

Макс тоже скучал в одиночестве. Остальных ещё не отпустил этот сумасшедший Эрг.

– И чё ты тут делаешь, любимчик сержанта? – спросил он.

– Сперму смываю, – огрызнулся Рэм. – Чё, не знал: как потрахаешься – надо в душ?

Чернявый уставился на его спину.

– Это ты чего сделал?

– Это меня сделали. Начальник станции застукал возле реактора. Хорошо, хоть не убил.

– А чё ты там делал?

– Блин, и ты туда же. К техникам шёл.

– А зачем?

– Ну не с вами же сидеть. Вы прямо мне рады.

– Мы думали, ты к сержанту бегаешь, стучишь.

Рэм не выдержал и расхохотался.

– Клоуны. Нужен я ему. Вы че, совсем охренели? Он узнал, чуть в карцер меня не сунул. Бегать к нему, ага.

– А у техников чё?

– Там интересно. Там шлюпки чинят. – Рэм вздохнул. – Отвяжись, а? И без тебя тошно.

Макс хмыкнул и отвязался. Тем более что воздух в душевой был влажным, и в одежде тут было некомфортно стоять даже в предбаннике.

Рэм вытерся кое-как. Осторожно оделся. Ему хотелось забиться в какой-нибудь угол.

В коридоре зашумели: обе группы потянулись в столовую. Рэм переждал человечий поток, вышел.

Дядя Серёжа работал сегодня в малом ангаре, но идти туда опять мимо реакторной?..

Но ведь рекруты уже отзанимались, наверное. А вдруг бригада вернулась?

Рэм проскользнул мимо столовой и пошёл в большой ангар.

Там было пусто, зато оказалось, что техники свою кондейку не запирают, и он улёгся на лавочку из ложемента. Сначала на живот, потом на бок: ждать, пока боль притерпится и отпустит.

– Хэд! – раздался над головой голос Астахова.

Рэм вздрогнул и понял, что задремал.

– Я думал, ты удрал куда-то. Ты почему здесь?

Рэм закрыл глаза: начинается... А куда ему было деваться?

– Обед проспал… Пошли, скажу, чтобы тебя накормили. Потом сбор в зале, и вам браслеты наконец выдадут. Перестану тебя искать по всей станции. Марвин же у тебя и коммуникатор забрал. – Вставай, пошли.

Рэм дёрнулся встать и чуть не взвыл от боли – спину как огнём обожгло.

– Ничего, заживёт до свадьбы, – сказал Астахов. – В следующий раз научишься объяснять, где тебя носит и зачем.

Браслет Рэму дали. Самый настоящий военный коммуникатор. Ещё утром он был бы счастлив, но сейчас еле-еле досидел до конца короткую раздачу этих «слонов».

Дал себя окольцевать браслетом. Вышел в коридор и снова упрямо направился к ангару.

И лоб в лоб столкнулся с десантником. С тем, у которого на носу был шрам.