– Чё?! – так и взвыл мастер-сержант. – Касим, ты там вообще охренел?! Тебе Илинга мало?

Пилот подмигнул Рэму, мол, подыграй, позлим сержанта?

И Рэм понял, что пришвартоваться, конечно, не дадут, но можно будет и на обратном пути сесть на место второго пилота.

Он улыбнулся и провёл ладонью над пультом, копируя движения Касима.

* * *

– Я убью эту тварь! – Рай сказал это Рэму в спину.

Шлюпка вошла в ангар огромной блестящей сферы, моргающей красными крестами. Курсантов вывели в сияющий чистотой ангар.

Рэм до последнего помогал Кассиму: проверял маски, делал санобработку салона.

Выбежал, когда остальных уже построили медики в красных комбинезонах.

– Скачет там, как бандак, а его тут все ждут стоят! – прошипел Луди.

– Иди лесом, недоумок! – огрызнулся Рэм.

Луди пора было перехватить одного где-нибудь в тёмном коридоре…. Может, тогда успокоится… подпевала.

«Комплиментами» пацаны обменялись шёпотом. Даже дружки Рая понимали, что в ангаре Медицинского центра и Астахов по башке настучать может, и встречающие рекрутов медики.

Но и успокоиться патлатый тоже не мог. То, что Рэму разрешили сесть рядом с пилотом, просто взбесило его, и теперь он алкал мести.

Рэм знал, что в медцентре дружкам Рая ничего не светит в плане прицепиться. И на обратном пути – тоже.

А вот вечером…

Ну, так до вечера ещё дожить надо. Плюс, у техников можно пересидеть до ночи, Астахов же разрешил.

– Чтоб ты сдох! – прошипел Луди. – Любимчик сержанта! – И противненько захихикал.

– Что б тебя мама вперёд ногами рожала! – воспользовался Рэм наукой дяди Серёжи, и тут уже в шеренге заржали те, кто в словесной потасовке не участвовал.

Наверное, шутка была бородатая.

Можно было ещё что-нибудь брякнуть, но Рэма нашёл глазами мастер-сержант Астахов и пришлось сделать вид, что он вообще немой от рождения, а это всё Луди.

Сержант покачал головой, но и на Луди тоже посмотрел так, что патлатый сразу уткнулся глазами в ангарный пол.

Этот пол был для разнообразия в белых пупырышках. Видимо специальных каких-нибудь, медицинских.

Порядок был восстановлен. Луди струсил, а Рай шагал в голове их маленькой колонны, и даже ничего крикнуть Рэму не мог.

Рэм догадывался, что этот баран кудрявый вынашивает кошмарные планы мести, но подставляться не собирался. Пусть даже не мечтает – ничего ему не обломится.

Медцентр был тоже чем-то вроде космической станции. Только заточенной сугубо под медицину.

Те же коридоры – только белые и новые. Те же люки воздуховодов и выводы силовых кабелей, которые Рэм теперь умел замечать.

Ну и конечно – бесконечные кабинеты, лаборатории, тестовые залы с дорогущим медицинским оборудованием.

Программа обследования была рассчитана на весь день, рекрутов случайным образом разделили на две группы, и Рэм вообще забыл про навязчивых отморозков.

И пошло: анализы, тесты, сканирования, тесты с нагрузкой. Некоторые были просто нудными, другие даже болезненными.

Рекрутам выдали специальную одежду, которую не нужно было снимать при сканировании или введении инъекций. И всё равно дело двигалось медленно.

Самым противным оказалось обследование у психотехника.

Рэма никто не предупредил, что это такая дрянь. Он вошёл в белый кабинетик с креслом-яйцом без особого страха. Это был уже десятый или двенадцатый похожий кабинет. И везде что-то измеряли, о чём-то спрашивали.

Страшное началось, когда Рэма замуровали «в яйцо» и он перестал ощущать сам себя и слышать.

Это было словно во сне – вроде он есть, а вроде и спит где-то далеко. А здесь ему снится кошмар, и никак не пробиться, чтобы самому себя разбудить.

Потом пропало ещё и чувство тяжести, и Рэм совсем потерялся.

Ему казалось, что его выкинуло в открытый космос в этом яйце. Без связи, без возможности спасения.

Хотелось кричать, но мышцы не подчинялись. Рэм бился в самом себе, не находя выхода, и уже был близок к истерике, когда прямо в голове у него раздался чей-то снисходительный голос:

– Ну не надо так нервничать, рекрут. Раньше вы не проходили осмотр в психомашине?

– Нет, – выдавил Рэм, и голос его послушался.

– Ну тогда не так уж и плохо для первого раза, – сообщил голос. – Назовите вашу фамилию?

– У вас же есть, – ответил Рэм, и тут же ощутил болезненный укол сразу во все точки тела, как будто весь он был одним-единственным куском плоти.

– Не надо самодеятельности, – предупредил голос. – Я – спрашиваю, вы – отвечаете. Фамилия?

– Стоун.

– Возраст?

– Двадцать один год, – ответил Рэм и сжался в ожидании боли.

Но ничего не произошло.

– Не надо так нервничать, – раздалось в голове. – Вы мне статистику записи портите.

И Рэм выдохнул.

Его же не допрашивают, а что-то записывают для порядка. Какие-то параметры мозга.

Никто и не собирается анализировать – правду он говорит или нет.

Наконец пытки закончились.

Их накормили невкусным, но полезным обедом и повели в другое крыло станции.

Теперь рекрутов крутили в центрифуге, изучали реакции при разной силе тяжести, проверяли устойчивость к разного рода помехам и излучению.

В общем, к концу дня группа рекрутов была уже группой зомби.

Рэм отрубился, едва их усадили в шлюпку, и обратный путь проспал даже без транквилизатора.

Обидно, конечно, что не удалось полетать во второй раз, но сил у него не осталось от слова совсем.

В бараке он тоже рухнул на свою койку и сразу же задремал. И не он один.

Когда рекрутов позвали на ужин, поднялись не все. Астахов ругаться не стал, принёс сухпайки и разложил на кроватях.

Рай с компанией на ужин сходили, и сухпайков им не дали.

– Вот же скотина, – сказал Луди, проходя мимо кровати Рэма.

Тот спал на верхотуре у самого выхода. Снизу сидел взрослый мужик, и подойти Луди не рискнул.

Он потёрся вокруг нар, косясь на пакет с консервами и галетами возле подушки врага. И отправился в туалет.

А через минуту следом за ним «в туалет» вышел Рай, а потом и двое его приятелей. Вся четверка тех, кому было чуть-чуть за двадцать один, так и держалась вместе.

Рай был у них заводилой, Луди – пешкой, чернявый Макс и молчаливый Джей – ударной силой.