Повезли рекрутов на уже знакомой шлюпке, эльке, как назвал её в прошлый раз Астахов.

Как только расселись, раздался голос пилота:

– Кислородные маски надели! Все, кроме Стоуна! Рэм Эффри Стоун есть? Иди сюда!

Рэм даже сначала не понял, что это его вызывают. Пока сосед не толкнул в бок.

Пацан, умеренно недоумевая, отстегнулся и стал пробираться в «голову» шлюпки.

Рекруты косились: кто с удивлением, а кто и со злостью. Луди даже ногу в проход выставил: может, запнётся «любимчик сержанта»?

– Подстригся бы лучше! – огрызнулся Рэм. – Чучело патлатое.

И перешагнул ногу.

Пилот сидел слева. Один. Второй ложемент пустовал.

Он был в компрессионке, но без шлема, и Рэм узнал вчерашнего знакомца Астахова – Касима.

– Здравствуйте, – сказал он.

– Компрессионку умеешь? – спросил тот без церемоний. – Одевайся.

Рэм удачно сунулся под второй ложемент, сообразил, как открыть люк под сиденьем, оделся, стараясь не путаться в кусках формы.

На него сейчас вытаращились все, кто сидел в шлюпке, и ничего ронять было нельзя.

– Справа твоё место, – поторопил Касим. – Пульт работает в режиме дубля.

Он посмотрел в удивлённую физиономию Рэма и пояснил:

– Символы горят красным. Ты повторяешь мои движения. Удачно повторил – символ позеленеет. Понял?

– Да.

– Не «да», а так точно.

– Так точно, – согласился Рэм.

Сердце заколотилось: что, вот так просто можно сесть и?..

Он опустился в ложемент, нащупывая крепления.

– Готов? – спросил Касим. И голос его пошёл через динамики. – Все маски надели? Астахов, проверь!

– Все, – отозвался мастер-сержант.

– Тебя как по имени? – спросил пилот.

– Рэм.

– Видишь экранчик справа? Маски – твоя работа. Как и связь. И стрельба. Ты на месте второго пилота сидишь, усёк?

– Так точно.

– Если я к тебе по имени обращаюсь, можешь уже не по уставу. Продублируй меня сейчас. Проследи, чтобы рекруты надели маски.

Рэм кивнул. Он видел на экранчике весь салон. Только сержант был без маски.

– Мастер-сержант Астахов без маски, – доложил он.

– Ему можно.

– Значит, все.

– Тогда выносишь руку сюда. Вот так. Панель увидел? Это транквилизатор. Тебе надо, чтобы личный состав спал во время полёта. Даёшь им подышать транквилизатором. Запоминай, что я скажу. Потом будешь делать так же.

Касим нагнулся и сам глянул на экранчик, справа от Рэма.

– Молодцы, – оповестил он рекрутов. – А теперь – вдох. Выдох… Ещё вдох. И спать. – Он улыбнулся Рэму. – Полетели, что ли?

– Полетели, – пацан несмело улыбнулся в ответ.

И тут же символы на панели и вокруг головы Касима словно взбесились. Они мигали, гасли, изменялись в какой-то бешеной пляске.

При этом сам пилот совершенно не напрягался. Руки его скользили плавно, лениво, но и без дела не лежали.

Астахов делал буквально два-три движения во время полёта, а этот чего творит? А зачем? Прямо цирк какой-то!

Рэм не торопился ничего повторять за замысловато движущимися руками пилота. Он присматривался.

Наконец уловив смысл и ритм в движениях, пацан выкинул руку вперёд. Немного резко, но символ мигнул зелёным.

– Ой, хитрый какой! – засмеялся Касим. – Пробуй повторить движение полностью? Не элемент? Ну? – Он обернулся к Рэму.

Тот медленно развернул ладонь и провёл над пультом вправо и вперёд. Но символы не загорелись.

– Правильно, – улыбнулся Касим.

– Но ведь не загорелись?

– Но я-то ничего не делал. Ты должен повторять за мной. С запаздыванием не больше, чем в треть секунды. Иначе – тоже красный. Приготовься! Включаем двигатели разгона.

Рэм провёл рукой, копируя жест пилота.

– Не-а, не попал, – фыркнул Касим и вырубил двигатели. – А давай ещё раз?

– Эй, вы там? Вы играться или лететь? – возмутился Астахов.

– Юрген, подыши транквилизатором и поспи, а? Ты сам мне его подсунул!

– И чего теперь? Висеть будем? Нам же ко времени надо!

– Да мы-то успеем, – заржал пилот. – А ты, если торопишься – иди пешком! Я ж тебя не… Не-а. Резче рукой. Вот так. Видишь, справа панель – это маршевые двигатели. Их надо сразу на разогрев ставить. Разгонные – активация, маршевые – разогрев. Одним и тем же движением.

– А они как-то отдельно?

– Так они и у катера отдельно. Разгонные – всегда на каком-то быстром топливе, а маршевые – на более медленном. Потому у шлюпки три реактора. А иногда ещё жидкотопливный блок. И это, как ты понимаешь, именно под двигатели разгона.

– А у нас?

– У нас для разгона есть плазма. И два реактора – магнитный и антивещество.

– Магнитный – на щиты?

– Ага. Руку – резче. Хорошо, молодец. Скорость чувствуешь. Теперь из этого же положения надо активировать щит. Иначе антивещество из нас сделает анти-шлюпку.

– Вы из меня уже антисержанта сделали, – буркнул Астахов.

Касим фыркнул и кивнул Рэму:

– Ладно, малой. Сейчас просто смотри и повторяй. Можно, конечно, все операции делать отдельно и поэтапно: поднёс руку – значок загорелся, поднёс руку к другому значку... Так тоже некоторые летают, – он покосился через плечо на мастер-сержанта Астахова. – А ты – делай как я. Полетим обратно, я тебе пришвартоваться дам.