– Огонь!

– Огонь!

– Огонь!

Интервалы были разные, но Рэм уже приноровился к дыханию сержанта в наушниках.

Команды он не считал, это выбивало из ритма.

– Стоп! – выдохнул Эрг. – Криворукая обезьяна – это и есть человек! Все осознали? В третьем кармане – кто? Башку задрать и посмотреть свой номер!

Рэм поднял голову.

– Я в третьем.

– Я – это покойный император, Аарон Август? – ядовито поинтересовался сержант.

– Рэм Эффри Стоун.

– Вылазь и убирайся. Остальных буду гонять, пока не позеленеете. Или пока восемь раз подряд не отработаете нормально.

– Куда убираться? – растерялся Рэм.

– Куда хочешь. На сегодня свободен. Отдыхать иди.

Люк открылся. Рэм отстегнулся и вылез.

Платформа с Эргом парила где-то под потолком. Больше в ангарчике не было никого.

Оставалось идти отдыхать. Например, к техникам.

Рэм улыбнулся. Голова у него немного кружилась – карман двигался резко, с перегрузками. Сейчас райские олухи точно позеленеют…

Он вышел в коридор, сориентировался и пошёл в сторону малого ангара.

Идти в малый ангар через большой было долго, и Рэм решил срезать угол. Он уже немного представлял себе, как устроена станция.

Повернул раз, другой, вышел в широкий радиальный коридор. Такие лучами разбегались от центра станции.

– А ну иди сюда, мелкий! – окликнули его сзади.

У овальной железной двери стоял десантник. Он был без экипировки, а форменные комбинезоны у спецоновцев почти одинаковые, но рост и разворот плеч не давали усомниться – парень из прибывшей вчера бригады десантников.

На носу у него был косой шрам, отшлифованный слегка, но довольно заметный, короткие волосы стояли торчком, как щетина.

– Иди, постой тут десять минут! – приказал десантник.

– А что нужно делать? – растерялся Рэм.

Он не знал, что это за дверь. На ней был жидкокристаллический экран с цифрами и полосками. И полоски эти двигались.

– Просто стой смирно. Я отолью и вернусь, – напутствовал его десантник и быстро ушагал по коридору, свернув направо.

Рэм сверился с коммуникатором, где набросал по памяти план станции. В том направлении действительно был санузел.

Стал рассматривать дверь. Она была основательной. Даже слишком. Цифры постоянно менялись, а из разноцветных полос активно двигалась только жёлтая. Она то чуть поднималась, то опускалась ниже серединной отметки.

Что же это за дверь?

Пощупал – сталь, а не пластик. И стена в этом месте была стальная.

– А ты что тут делаешь?! – раздалось у него над ухом.

Пацан повернулся. Перед ним стоял начальник станции, которого дядя Серёжа и Астахов называли Марвином.

Крепкий хмурый мужик, которого Рэм видел только мельком. Станция была старенькая, начальник был постоянно в бегах – то летал на грунт, то к неведомому руководству, выпрашивая что-то.

– Что ты тут делаешь, я спрашиваю!

– Стою, – растерялся Рэм.

Он хотел сказать, что десантник попросил его подежурить возле дверей, но Марвин не дал рта открыть.

– Стоишь? – взревел он. – В реакторной зоне? Ты у нас кто? Диверсант? А дежурный где?

Рэм помотал головой:

– Я не…

Однако как собеседник он для начальника станции больше вообще не существовал.

Марвин стукнул согнутым пальцем по спецбраслету:

– Где дежурный реакторной зоны? Какая собака туда десант поставила? Почему – десант? Я тут никакого десанта не вижу! Я тут вижу какого-то левого щенка из рекрутов!

Он с раздражением поднял глаза и уставился на Рэма:

– Тебя кто сюда поставил?

И Рэм понял, что ставить «сюда» его было никак нельзя. Тем более десантнику.

Если это реакторная зона, сюда спецдопуск нужен. Значит, попадёт сейчас и ему, и десантнику. И неизвестно, кому больше.

– А ну, пойдём! – Марвин схватил его за шиворот.

По коридору навстречу начальнику станции уже бежал техник.

– Показания проверь, – буркнул Марвин и поволок за собой Рэма.

Впрочем, недалеко, втолкнул в соседний технический бокс.

Там была уборочная машина, какие-то тряпки, мотки толстенного провода в огромных бобинах, стальные стержни, покрытые кукурузинами дутой изоляции.

– Ты что там делал?!

– Ничего, просто стоял!

– Коммуникатор сними и разблокируй. Клади на стол. Что у тебя там?

Рэм пожал плечами.

– Последние записи покажи. Это что? План базы??!

– Нужно же мне тут как-то передвигаться? – ответил Рэм и отлетел к стене, получив пощёчину. В голове зазвенело.

– Куда тебе надо передвигаться? Признавайся, шпионишь тут? На кого? Ты зачем записался в спецон? Шпионить?

Рэм понял, что оправдываться бесполезно. Начальник станции его просто не слушал.

Он замахнулся, и Рэм зажмурился.

– Зачем ты записался в спецон?!

Решив, что пощёчины мало, Марвин схватил его за воротник и встряхнул.

– Мне больше некуда было! Родных у меня нет! – выкрикнул Рэм.

В бокс быстро вошёл Астахов.

– Что случилось? – спросил он Марвина, но глядел на Рэма.

– Да я бы сам хотел знать! Иду мимо реакторной, дежурного нет, а это чучело – дверь разглядывает. Ты хочешь, чтобы он взорвал станцию?

Астахов нахмурился.

– Ты что там делал, рекрут?

Рэм опустил голову и стал изучать привычный пупырчатый пол. Лицо горело.

Сдавать десантника было нельзя, но что делать – он тоже не знал. Время тянуть? Может, тот, со шрамом, сам сейчас явится?

– Избаловал ты их, – сказал Марвин и вынул из кармана длинный цилиндрик, похожий на фонарик.

– Ты что, очумел? – нахмурился Астахов. – Убьёшь же!

– Ладно! – Начальник станции одним движением отмотал от бухты кусок изолированного провода, провёл по краю, обрезая конец.

Дёрнул за плечо Рэма:

– А ну, повернись!

И в следующую секунду по плечу и позвоночнику Рэма прокатилась огненная полоса. Он выгнулся и закусил губу. Боль была острая и горячая. Казалось, что спину прожгло до костей.

– Что ты там делал?

Следующим ударом Рэма швырнула на стену. Он не упал только потому, что успел схватиться руками.