Утром Рэм проснулся с ощущением, что его били всю ночь. И, судя по плотному мату в бараке, скверно было не только ему.

– А кости-то почему болят, эпитэ а мате? – матерился кто-то басом.

– А это было гамма-излучение! – отвечал ему весёлый голос. – Медицина – великая магия! Скажи ей спасибо за то, что живой остался!

Рэм повертел головой: прихлебалы Рая уже смылись куда-то: то ли в душ, то ли в столовую. Это было прямо-таки неплохо. Вот только куда припрятать сух-паёк, чтобы они не спёрли?

Эрго у Рэма не было, но консервы – это валюта, а печенье можно принести техникам к чаю, не всё же их объедать.

Он оделся, постоял, раздумывая, и решил взять пакет с собой, в столовую. Если быстро поесть, можно успеть добежать до ангара.

В дверях столкнулся с десантниками – у них перед завтраком была разминка или пробежка. Но расстроен никто не был. Парни веселились и на ходу кидались друг в друга маленькими белыми шариками, краснеющими при попадании. Рэм поднял один и кинул хозяевам.

Рай и компания прямо-таки поджидали Рэма в столовой, так они ему «обрадовались». Но тот схватил тарелку с кашей и чай с бутербродом, и сел рядом с Астаховым. Дразнят – так пусть хоть будет, за что.

Мастер-сержант в столовке был не один. Рядом с ним сидел и пил чай очень смуглый мужчина с настолько идеальной выправкой, что его спина казалась плоской.

Он сидел прямой как доска, свысока взирал на копошение рекрутов в столовой, и на его высокомерном лице было написано, что это такая повинность – жрать вместе со всяким сбродом.

– …И? Кого я тут должен учить? – негромко спрашивал он Астахова. – Вот этих вот? А медики им чего написали?

– Результаты будут завтра. Завтра и приступишь.

– Ха, – усмехнулся плоский. – И что я тут буду делать сутки? Сухари сушить? Сам разберусь. Гони их в нижнее крыло сразу после разводки.

– У них спортзал.

– Да какой им спортзал после медцентра? Последний мозг выбьешь. Завтра побегают. А то, может, я этим же транспортом и свалю от вас, как прилетел. Придумали тоже – ташипов учить. Пусть в системе летать научатся.

– Доброе утро, – негромко сказал Рэм, когда тяжёлый взгляд Астахова упал наконец на него.

Мастер сержант кивнул, думая о чём-то своём.

Рэм быстро проглотил кашу и выскользнул из-за стола.

– Ты куда? – окликнул его Астахов.

– Я до ангара и обратно.

– Построение в восемь.

– Ещё полчаса!

Астахов кивнул, и Рэм бегом выскочил из столовой.

– Детский сад! – буркнул ему в спину мастер-сержант.

– А кофе у вас тут есть? – спросил только что прилетевший пилот-инструктор.

– Ну… Пошли в буфет, что ли, – сдался Астахов.

Рекруты сегодня вели себя на удивление мирно. Видно, и вправду их вчера упахали в медцентре.

Действительно – полчаса ещё есть. Пусть отдохнут бедолаги. Тем более, что основной возмутитель спокойствия скрылся, значит, хотя бы не подерутся.

Мастер-сержант показал гостю буфет, небогатый, но кофе там имелся. Как и йилан, что пилот со странной фамилией Эрг сразу же оценил.

– Звать-то тебя как, чтобы не спотыкаться? – спросил Астахов.

– А тебя?

– Юрген.

– Ну…Зови… Перри.

– То-то. А то ведь придумал… Язык сломаешь.

– Само срослось, опечатка у меня в документах. Вот и пригодилось.

Астахов кивнул – в спецоне опечатки очень ценили.

Подошёл Марвин, тоже с утра опухший и хмурый, с йиланом пополам с кофе в кружке – адская станционная смесь.

Поздоровался кивком.

– Я справки навёл, что ты просил, – начал он в лоб. И тут же замолчал, мрачно уставившись на нового пилота.

– И? – спросил Астахов.

Мол, что тут секретного?

– И не знаю теперь, не «вольный» ли у нас гость.

Перри вскинул на него прозрачные серые глаза: это что тут у вас творится?

Вольными гостями в спецоне называли таггеров, повстанцев и прочую шваль, засланных в лагерь противника на предмет разведки или диверсии.

– Весело, однако. И что, прямо жилочка в мясе есть? – спросил Перри.

– Не то, чтобы много веселимся, – повёл плечами начальник станции. – Но шизануться можно.

– Ну, не тяни тогда, – поморщился Астахов.

Что ж, и такое бывало в его карьере. Бывало вырезали по живому таких засланцев, уже почти что «своих».

– Парень и в самом деле с Мах-ми, из обеспеченной семьи, – начал Марвин и открыл на браслете файл. – И кража там пустяковая: юрист заявил, что мелкий снял деньги со счета отца до вступления в наследство. Там эрго было – куры бы жрать не стали. И всё бы неплохо, если бы не одно но…

Астахов вздохнул и отставил кружку.

– Кончай уже нервы тянуть, а?

– Я не тяну, я обдумываю, – Марвин почесал щёку. – Вот, сам почитай. Выходит, что всю семью твоего Стоуна на днях вынесла 32-я группа южного спецона. В ноль вынесла, вместе со зданием. Там было обвинение в наркоторговле в зверских размерах. Наши получили печать и под исполнение. А пацан, получается, завербовался прямо на следующее утро после зачистки. Как полагаешь, с какими целями?

Астахов задумался.

– А что-то ещё есть на него, кроме мотивов? Связи с террористами, звоночки какие-то?

– Если бы были, он бы по базе уже не скакал.

– И что ты предлагаешь?

– Прямых доказательств у меня нет. Но выглядит ситуация странно. Медцентр он прошёл на общих условиях, значит, взрывчатку не глотал, что уже успокаивает. Поговори с ним приватно. Посмотри, как себя поведёт. А то я сам с ним поговорю, ты меня знаешь.

Астахов кивнул.

* * *

Рэм бегом влетел в ангар, заметил жёлтые комбинезоны у противоположного выхода, понёсся туда.

– Э, какой людь к нам бежит! – обрадовались ему.

– Сейдже, це твой конь скаче!

– А где дядя Серёжа? – выпалил запыхавшийся Рэм.

– Сейчас подойдёт, поди. Мы на малом ангаре сегодня работаем. Сберутся все, и туда почапаем.

– А где малый ангар? Я вечером забегу, если отпустят.

– А вот так пройдёшь наискось… – Техник вытянул руку, потом вызвал на браслете схему, показывая.

Рэм вспомнил карту и кивнул. Этот участок он помнил. Второй ангар был крупным пятном, сразу врезался в память.