– Значит, я отличный актер, – спокойно отозвался мужчина.

На лице не дрогнул ни один мускул.

– Она уверена, что ты давно меня любишь, – продолжила напирать я.

Жених тяжело вздохнул. Что-то пробормотал себе под нос, а потом повернулся ко мне и, глядя прямо в глаза, тихо произнес:

– Ты сама-то в это веришь?

Секунды складывались в минуты. А я все тонула в бирюзовом океане его взгляда, теряя себя и нить разговора.

Усилием воли мне удалось вырваться, отвести взгляд, отвернуться и глухо произнести:

– Я сама уже не знаю, во что верить.

– Что так?

– Как у тебя это получилось?

– Что именно?

– Перевернуть мою жизнь с ног на голову, – поднимаясь со стула, отозвалась я. – Всего пару дней и я… я сама себя не узнаю.

– Не надо мне льстить, Кэрри, – с легкой усмешкой отозвался Бесфорт. – Я лишь слегка подтолкнул тебя. Все решения ты принимала сама.

– Ты же понимаешь, что этой помолвки не должно быть, – опираясь бедром о столешницу, произнесла я, вновь взглянув на жениха.

– Ты слишком драматизируешь. Это просто помолвка.

– Это не просто помолвка. Мама позовет адепта из храма Стихий для проведения обряда, – напомнила ему.

– Он не имеет силы. Просто дань традициям, и все.

– Для тебя, может, и так, но не для нее и не для дедушки с бабушкой. Для них всех происходящее очень серьезно. И еще этот праздник… для всей улицы, – простонала я, хватаясь за голову.

– С ним-то что не так?

– А ты представь, что будет через месяц, когда мы расстанемся! Это же сплетен и разговоров будет на год. Дважды брошенная, никому не нужная. О нет, не о такой славе я мечтала.

– Не драматизируй.

Я резко опустила руки, зло взглянув на Бесфорта.

– Конечно, тебе же все равно, что обо мне будут говорить. И о тебе, кстати, тоже. И вообще ты… ты… бесчувственный гад! – выпалила я и замерла, тяжело дыша.

Мужчина смотрел на меня секунды три, а потом тихо поинтересовался:

– Ну что? Полегчало?

Я сморщилась как от зубной боли и с досадой ответила:

– Вот что ты за маг такой! С тобой даже поругаться нормально не выходит.

– Хорошо, что ты это осознала. Собирай вещи и поехали домой. У нас еще много важных дел.

– Это каких? – тут же напряглась я.

За сегодняшний день я и так столько дел натворила, сколько за год не делала.

– Пока секрет. Чем быстрее соберешься, тем быстрее узнаешь. Так что в твоих же интересах поторопиться, Кэрри.

Собралась я быстро.

Да и что мне было собирать? Самое главное я увезла еще вчера, а все остальное мы уже купили. Так что все мои скромные пожитки уместились в одной сумке, которую я и вручила Бесфорту.

– Все? – с сомнением спросил он, взвешивая в руке вещи.

– Да.

– Уверена? Ничего не забыла?

– Ну если и забыла, то всегда могу вернуться и взять. Мы же уезжаем не на край света, а всего лишь в твой загородный дом, – устало отозвалась я, потирая переносицу.

Сейчас мне больше всего хотелось принять ванну, лечь в кровать и просто не двигаться до самого утра. Слишком много сил и энергии вытащил из меня этот сложный день.

Мы уже ехали домой, когда неожиданно ожил телефон в сумке.

Взглянув на экран, я сжала губы и отключила звук. Немного подумав, вырубила еще и вибро, чтобы не гудел так противно.

– Дай угадаю, – произнес жених, заметив мои манипуляции. – Даор?

– Угу, – буркнула я, смотря перед собой.

Мне казалось, что всем своим внешним видом я дала понять, что не хочу обсуждать данную тему. Ну позвонил и позвонил. Какая теперь разница.

– Не хочешь ответить?

– А зачем?

– Неужели тебе не любопытно, что он тебе скажет?

– Ни капли.

– Совсем?

– Бесфорт, – процедила я, поняв, что намеки мой жених не понимает. – Если ты еще не понял, то я бы не хотела сейчас обсуждать эту тему!

– Почему? Это же просто звонок от лучшего друга. Вы же с песочницы вместе, все про друг друга знаете… знали. Вместе учились, проходили практику, даже работали. Почему бы тебе не ответить на звонок и не сказать, как у тебя все хорошо?

– Ты издеваешься?

– Нет, – покачал тот головой и спросил: – Знаешь, что больше всего раздражает людей?

– Ты?

Он коротко хохотнул.

– И я в том числе. Но сейчас не об этом. Так вот, людей больше всего бесит, когда ты счастлив.

– С чего вдруг?

– Вот смотри. Уверен, что твой ненаглядный Патрик звонит тебе, чтобы убедиться, как тебе плохо, что ты раскаиваешься и страдаешь. А он, как твой самый лучший друг, будет готов поддержать тебя и в очередной раз напомнить, что во всем произошедшем виновата только ты. На тот случай, если ты вдруг забыла.

– Нет, Патрик не может… – пробормотала я, слегка растерявшись.

Уж слишком обидно прозвучали его слова.

– Не может быть таким придурком? – подсказал он насмешливо. – А ты проверь.

– Не хочу, – буркнула я, скрестив руки на груди.

– Боишься разочароваться в нем еще больше? – догадался Бесфорт.

– Просто не хочу.

– Кэрри, мы же договорились – никакого обмана.

– Мы не договаривались, – парировала я, – и я тебе не вру. Просто не хочу с ним сейчас разговаривать. Вот и все.

– Да неужели?

От его ехидно-многозначительного тона у меня аж зубы свело.

– Ладно. Хорошо. Я отвечу. И потом извинишься!

– Обязательно.

Я достала телефон, изучила список непринятых звонков, от Патрика было аж пять, и нажала кнопку вызова.

– Ну и где ты есть? – без предисловий буркнул он.

– Ты что-то хотел? Извини, я сейчас немного занята, – пропела я, натянуто улыбнувшись.

– Это правда? Ты и Бесфорт? Вы встречаетесь?

– А в чем дело, что тебя не устраивает? – бросив короткий взгляд на жениха, спросила я.

– Ты еще спрашиваешь? Кэрри, ты вообще о чем думала, когда связывалась с этим типом? – продолжал напирать Патрик.

Я так хорошо знала его: тон, голос, внешность, что легко представила сейчас, как он хмурит брови, отчего на лбу появляются некрасивые складки, как сверкают гневом его синие глаза.

– Это же Стэн Бесфорт! Отъявленный хулиган и бандит! Ты знала, что он содержит бордель в городе под видом того самого клуба, где ты развлекалась вчера? Ты ведь с ним была, да?

– Что тебе нужно, Патрик? – тяжело вздохнув, спросила я.

– Чтобы ты прекратила сходить с ума! Как ты могла связаться с этим бандитом? Да он такой же наркоман, какими были его родители. Слушай, ты тоже подсела на запрещенку? – ахнул лучший друг. – Он давал тебе что-нибудь пить? Или курить? А может, нюхать?