в полутьме, но не в полной темноте.

– Школярка Дареза, встаньте у края Зияющей Бездны и объявите, какой путь вы избрали.

Послышалась уверенная поступь.

– Магия и колдовство, – объявила рыжая лесная кошка с присущим ей высокомерием.

Пространство грота заполнилось ровным размеренным мурлыканьем. Как и во время первого обряда посвящения, старшие ученики поддерживали младших.

Через несколько секунд Зияющая Бездна осветилась слабым голубоватым сиянием, постепенно оно становилось всё ярче. Из глубины выпорхнули лазурины, хранительницы Аквамарина.

Ковен с изумлением смотрел на синих стрекоз. Неужели второй обряд посвящения проходил над пещерой кристалла?

Лазурины окружили Дарезу изящным ореолом, сели на рыжую шубку, так что она теперь казалась голубоватой. Лесная кошка равнодушно взглянула на стрекоз, напружинилась и легко перелетела через Зияющую Бездну.

Синекрылые лазурины спрятались.

Второй обряд посвящения шёл своим чередом.

Школяры, один за другим, из темноты шагали к краю, сообщали о своём решении, затем их окружали светящиеся лазурины, и они прыгали через Зияющую Бездну. Мягкое ритмичное мурлыканье сопровождало каждый прыжок.

Настала очередь Брайны. Она, как и собиралась, выбрала алхимию. Лексиос, когда очередь дошла до него, объявил, что выбирает механиматику. Сирения тоже. Уверенность не покидала ни одного из школяров.

– Школяр Ковен, подойдите к Зияющей Бездне и скажите, каков ваш выбор.

Ковен ступал медленно, надеясь, что колотящееся сердце успокоится. Он вспоминал свои мечты, думал о том, чего так долго хотел. И вдруг все его сомнения исчезли. Тяжесть, которая вот уже две неделидавила в груди, покинула его, растаяла, улетучилась.

В непроглядной тьме он отчётливо вспомнил, кем всегда хотел быть.

«Испытателем».

И вот он у Зияющей Бездны почувствовал край подушечками лап, гордо вскинул голову и произнёс:

– Магия и колдовство!

Тишина. Она затянулась и стала грозной, словно чудовище, затаившееся в засаде. Потом в глубинах вновь очнулся ветер, грот наполнился негромким пением, невнятным уму, но отозвавшемся в сердце.

Ковен напрягся.

Неужели лазурины, что окружали его друзей, к нему не прилетят?

Пауза казалась нескончаемой, но вот, наконец, и его окружили стрекозы. Одна из них села опять прямо на кончик носа. Ковен не сомневался, что это та же, что приободрила его во время первого обряда посвящения. Благодаря свечению стрекоз он оценил расстояние, отделявшее его от противоположного края, и прыгнул.

– Замок Каслкотц и магистры услышали ваши решения, – провозгласила Иллена, когда все ученики оказались на другой стороне. – Итак, во славу лучистых звёзд и священного Аквамарина!

Все хором подхватили:

– Во славу лучистых звёзд и священного Аквамарина!

В каминах вспыхнул яркий огонь, ослепивший школяров.

Ковен заметил, что друзья смотрели на него с удивлением и… с одобрением.

«Они были уверены, что я выберу механиматику, – догадался он. – Но всё равно за меня рады».

Друзья кивали ему и громко мурлыкали.

– Вы в начале пути, – прибавила пантера.

И, по обыкновению, посмотрела каждому в глаза.

Ковен с с первого дня верил, что Иллена каждого видит насквозь. Интуицию подкрепляла мгновенная дрожь чешуек.

– Шамониос.

Иллена не стала ничего объяснять. Слово загадкой повисло в воздухе.

Ученики смотрели на магистров, ничего не понимая, и вопросительно переглядывались друг с другом. Что это значит? Какое-то название? Заклинание? Имя?

– Что такое «шамониос»? – отважно нарушил тишину Ансельм, анатолийский белый котик, который всегда и везде засыпал.

Пантера обратила на него значительный взгляд.

– Праздник, который ждёт вас по окончании первой четверти. Укрепите дух, напрягите волю, не ослабляйте усилий и получите награду.

– Фелиды в древности по-своему праздновали наступление каждого времени года, – пояснил Ксантос. – Следили за изменениями в мире и воздавали каждому благодарности по заслугам. Их обычаи ныне забыты. Только в замке Каслкотц по-прежнему соблюдают традиции. Шамониос – самое важное событие в первый год обучения. Вы совершите серьёзное магическое действие – заклинание призыва.

Потом заговорил Говард, и все ученики насторожились.

– Придёт время, и вы больше узнаете об этом, – сказал он. – Скажу вам только одно: вкладывайте в учение всю душу – тот, кого не допустят на Шамониос, покинет замок навсегда.

Ветер глухо и горестно взвыл в глубине Зияющей Бездны.

Глава 17

Заоблачные выси

Через три дня школяры стояли, напряжённо выпрямившись, в ночной темноте. Две полные луны рисовали чёткие кошачьи тени на серебристых, будто подёрнутых пеплом, камнях.

Завывал ветер.

Ледяной ветер.

Он лохматил шерсть, оставляя на ней ледяные бусинки. Юные коты старались не дрожать, но не всем это удавалось. Перед ними в темноте сверкали глаза Иллены и Мирры.

– Нам жаль, что мы разбудили вас в столь ранний час, – извинилась пантера.

Ковен не сводил глаз с двух лун.

«До того ранний, что ещё поздний», – подумал он и рассмеялся про себя.

Эти мысли отогнали сон, который будто держал его за уши.

Если бы у котов могли быть синяки под глазами, все обзавелись бы ими той ночью. Вместо этого у них обвисли усы, взъерошилась шерсть, замедлились движения. Значки школяров мерцали едва заметно.

Два автоматона разбудили их на Насесте и отправили на самую высокую каменную площадку, парящую над замком. Кроме лун, вокруг ничего не было видно. Чтобы забраться так высоко, им пришлось миновать три портала.

Когда они вышли из второго, Брайна сплюнула большой комок шерсти, и тот попал прямо на голову Лексиоса. Она извинилась и поспешно отхлебнула глоток чудодейственной целебной микстуры. К сожалению, она так и не избавила Брайну от страха перед порталами.

– Но мы не могли пропустить такую великолепную ночь, – объяснила пантера, запрокинув голову и глядя на звёзды.

Школяры по её примеру тоже подняли головы. Осеннее небо было чистым и прозрачным. Редкое явление, особенно в этой части континента. Ни одно облачко не затуманило небосвод. Куда ни глянь, светились сияющие россыпи звёд.

– Ксантос сверился с астролябией. Он подтвердил, что это идеальная ночь для урока колдовства и магии, который нам хотелось бы вам преподать.

Гигантские часы со множеством циферблатов и планет тикали в голове Ковена. Перед глазами возник великолепный тигр, наблюдающий за движением металлических звёзд, покрытых рунами, которые ему так сложно написать.

– Если это урок магии и колдовства, почему его не ведёт сам Ксантос? – осмелилась спросить Элисса, сиамская кошечка с ненасытной жаждой знаний.

Она слыла самой прилежной в компании школяров, всегда сидела уткнувшись носом в фолиант больше неё самой. Друзья постоянно задавались вопросом: «Интересно, спит она когда-нибудь или нет?»

Кошачьи мордочки тут же уставились на пантеру. Не только Элисса беспокоилась о Ксантосе.

– У магистра достаточно важных дел, – ответила пантера и больше не прибавила ни слова.

За спиной Ковена зашептались:

– Спорим, он выясняет, кто испортил автоматон, который