– Еще одна процедурная?

Сейчас все крышки были подняты. Изнутри ванны почернели от маслянистой сажи, но обгоревшие кости на дне казались еще чернее.

Операторская.

Дима отчетливо представил, как лежит на холодной эмали, а сверху опускается крышка, запирая его в чугунном саркофаге. Нос обожгло, словно втянул им воды, и парень схватился за край, пытаясь восстановить дыхание.

– Что здесь… случилось? – выдавил он, только сейчас заметив, что стоит на засохшем разводе крови.

Ликвидаторы.

Дима осмотрелся. Одна ванна перевернута. Пульт управления рядом весь во вмятинах, будто по нему долго лупили прикладом. На месте отвалившихся клавиш торчали разноцветные провода.

– Самойлов к этому причастен? Его люди сделали это?

Да.

За гермодверью нашлись комната с парой двухуровневых кроватей, тесная душевая и грязная кухня. Чуть дальше по коридору – еще одно помещение, лишь немногим уступающее в размерах залу с ваннами.

Дима прищурился, слишком много света от больших ламп. Железные столы, два посередине и два у стен, гладкие столешницы в мелких царапинах. Железные шкафы с железными полками, железные ящики и громоздкие железные аппараты с разбитыми дверцами и погасшими кнопками. Диме показалось, что даже на языке чувствовался привкус железа.

Он осторожно ступал по ковру из осколков, перешагивая поломанные приборы, о назначении которых даже не догадывался. Среди железа и стекла деревянный письменный стол у дальней стены выглядел чужеродным. Его ящики валялись на полу в окружении разбросанных папок с бумагами.

Дима попытался прочесть несколько, но сосредоточиться не получалось, слова сливались в бессмысленный набор букв. Голова разболелась.

Это нужно сжечь.

– Ликвидаторы почему-то решили больше не бороться с последствиями Самосбора. Но сначала им нужно было разобраться с операторами, так?

Не везде датчики на Самосбор прячут в стены. Нужен один.

В демонтаже датчиков не было ничего сложного, но любая попытка вмешаться в систему оповещения Самосбора приравнивалась к диверсии и каралась соответственно. Когда Дима аккуратно выкручивал винтики карманным ножиком, чтобы достать из гнезда в стене черную коробочку, спрашивал себя, почему так слепо доверяет и подчиняется оператору. Только лишь потому, что тот не раз спасал ему жизнь?

– В подвале… Это ведь был тоже ты? Но почему я? Почему ты подключился ко мне?

Вопросы оставались висеть в пустоте. В какой-то момент Диме даже показалось, что оператор больше не с ним, но тот продолжал направлять. Мягко, без спешки, и парень всегда знал, что ему делать в следующую минуту.

Несмотря на разгром, необходимые составляющие для взрывчатки удалось отыскать в лаборатории без труда. Химикаты оказались действительно простыми и настолько распространенными, что для мародеров не представляли ценности.

Пока пероксид выпадал в осадок, у Димы получилось выспаться, на этот раз без сновидений. В одном из карманов комбинезона завалялся тюбик биоконцентрата. Хорошо промытому порошку требовалось время, чтобы высохнуть, и Дима слонялся по Операторской, посасывая безвкусную пасту из тюбика.

– Каково это, быть там? – Он остановился около одной из ванн и не рассчитывал на ответ.

За темнотой приходит пустота. Ни звуков, ни запахов. Хочешь коснуться стенок, потрогать свое тело, упереться ладонями в крышку, но ничего этого больше нет. Тебя больше нет. Потом голоса́, их много, очень много. Для человека они сольются в неразличимый гул, но отсюда каждый из них можно услышать отчетливо и по отдельности. А один голос громче других.

Настенные часы давно никто не заводил, и Дима смутно представлял, сколько времени он проторчал в лаборатории.

Когда все было готово, он откинулся на спинку стула и еще раз внимательно осмотрел устройство в своих руках.

– Откуда ты знаешь, как их собирать?

Гильза с небольшим зарядом взрывчатки, пара батареек, пара проводов, датчик Самосбора и немного скотча.

Подключенный влияет на оператора так же, как оператор на подключенного. Будь то военный, химик или инженер, он оставляет свой отпечаток знаний и навыков. Если чего-то не хватает, достаточно прислушаться. Голоса подскажут.

– Энциклопедия в моей голове… Удобно. – Дима отложил детонатор. Потянулся к пистолету. – Раз уж мы вместе разгребаем, мне хотелось бы знать больше. Можно ведь начать с простого? Как тебя зовут?

Пора спускаться.

Дима чертыхнулся, но послушно встал и натянул противогаз. В лабораторию вело два лифта: ликвидаторов, на котором он сюда спустился, и грузовой, на котором они поднимались из подвала с Хохлом. Пока Дима возился с дверями второго, в шахте что-то громыхнуло. Створки поддались не сразу, тьму за ними разгоняли редкие вспышки аварийных ламп. Кабина зависла над головой, не доехав полуметра до проема.

Дима посмотрел вниз и вспомнил, как они с братом полезли в шахту впервые. Именно тогда все и пошло наперекосяк.

На этот раз спуск занял совсем немного времени, а двери на минус втором уже были открыты.

– Первый, вызывает подвал, – уставший голос донесся до Димы. – Первый, ответьте.

Когда он ступил на этаж, двое ликвидаторов повернулись, но автоматов не подняли.

– Что за херня там творится? – спросил один.

– Лифт стал. – Дима шагнул вперед.

– Это мы поняли, почему не отвечает никто?

Парень пожал плечами. Еще шаг.

Правая рука на кобуре.

– Ты, кстати…

Левой достать нож…

Как и в прошлый раз, все случилось слишком быстро, чтобы Дима успел опомниться. Уже вытирая клинок о халат одного из ликвидаторов, он спросил:

– Как ты это делаешь?

Оператор может транслировать концентрированный опыт предыдущих подключаемых на уровне рефлексов. Если подключаемый в хорошей физической форме, его тело воспроизводит опыт на бессознательном уровне, как дыхание.

– Их было не обязательно убивать. – Не скажи он это вслух, не заметил бы предательской нотки сомнения в голосе.

После коридора сразу налево, спрыгнуть с платформы.

Когда Дима оказался на путях, услышал хлопки вдалеке и свист пуль за спиной. Стрелки на той стороне не дремали.

Из туннеля выскочила пара белесых тварей, но Ералаш Димы успел встретить их огнем.

По туннелю не больше тридцати метров. Детонатор оставить тут, забрать на обратном пути.

Дима опустил детонатор около рельсов и осторожно двинулся по шпалам вглубь, освещая дорогу подствольным фонариком. Уже спустя двадцать шагов под ногами поплыла легкая дымка.

– Вот дерьмо.

Чем дальше, тем плотнее она становилась, фонарик осветил тяжелые клубы багрового тумана впереди. Еще десять шагов.

Слабость потянулась от ступней к коленям и бедрам, с каждым пройденным метром все выше. Еще пять.

Автомат стал слишком тяжелым, руки отказывались его поднимать. Пространство впереди запульсировало. Шаг.

Хватит.

Это не было похоже на головокружение, скорее сам туннель впереди поплыл, закручиваясь в спираль.

– Что это?

Немногим удавалось побывать на границе ЗВС. Стоит переступить невидимую черту, и ничто не спасет.

О зонах вечного Самосбора Дима раньше слышал лишь в страшилках. Редкое явление означало ужасную смерть для всех, кто успел спрятаться за гермодверью, но оказался запертым без единого шанса на освобождение. Доступ к таким этажам обычно заливали пенобетоном.

Чаще всего Самосбор приносит слизь и газ. Реже радиацию. Совсем редко – пространственные и временные аномалии. Иногда Самосбор приносит тварей.

Дима пятился, медленно, чтобы не споткнуться, не в силах оторвать взгляд