Оскал Глеба стал шире – казалось, уголки губ вот-вот треснут и разойдутся по невидимым швам.

– Она застыла у меня на лице, смотри на нее, это страх, сомнения и паранойя, о которой ты говоришь, смотри на нее, сука!

Глеб было дернулся в сторону чекиста, но сразу замер, уткнувшись кадыком в дуло пистолета.

– Говоришь, мы обрекли этажи, не стали защищать их от последствий Самосбора… – хрипел капитан, прозрачная ниточка слюны спустилась с его нижней губы, коснулась затворной рамы. – Но там больше некого было защищать, понимаешь? Четыре блока ниже пятидесятого… У тех, кто выжил, мозги окончательно запеклись.

Главко отступил на шаг, но пистолета не опустил. Самойлов остался стоять на месте.

– Дальше, – скомандовал чекист.

– Волна безумия прокатилась до распределителя и выше, но последние этажи отпустило быстро. Видимо, запас сил у операторов был не безграничным. Да, нам повезло… можно так сказать. Повезло встретить того яйцеголового, что здесь работал, я говорил о нем… Засранец собирал пожитки, видимо намеревался свалить в другой килоблок. Не успел. Теперь ты понимаешь, почему мы сюда спустились, почему сделали это. Олег, это страшнее Самосбора…

– Партия не могла о таком не знать. – Олег Сергеевич покачал головой.

– О, они знали, будь уверен! Вот только признать, что обосрались, никто не спешил. Проще было свалить на нас… Ликвидаторы перестреляли операторов и вышли из-под контроля – это какой скандал! Нет, ну ты представь! Представил? То-то. Нас объявили сепаратистами.

– Почему не зачистили?

– Пытались. Но мои парни тоже не пальцем деланы. После того как нас не стали слушать, а потом направили карательные отряды, мы старались забаррикадироваться, запечатывали выходы из килоблока…

– Не очень-то старались. Мой человек нашел дорогу.

– А это и не требовалось. Когда «наверху» смекнули, что нас так просто не взять, решили отгородиться сами. Доступ к распределителю на сотом этаже залили пенобетоном. А потом начали отключать нас от коммуникаций. Не от всех и не сразу, это не так-то просто. Все эти клапаны, вентили и рубильники – хрен доберешься, даже Служба быта порой в Гигахруще ногу сломит, ты же знаешь. Большая часть этажей все же осталась без воды и электричества. Но там есть люди, Главко, выше пятидесятого есть люди! Есть семьи, есть дети. Мы защищаем их.

– Но вы же могли… – Чекист начал и осекся.

– Могли что, Олежа? Просить у Партии честного разбирательства? Строчить письма в Чрезвычайный Комитет таким, как ты? Или просить помощь у других блоков? Что могли?

Олег Сергеевич молчал.

– Припасы на исходе, а склад в подвале подвернулся как нельзя кстати. Накормить всех, дать людям надежду на завтра. Но нет, тебе надо было все испортить, влезть со своим… со своей гоп-компанией и все обосрать. Из-за тебя все накрылось!

Глеб больше не смотрел на оружие, он смеялся. Сел прямо на холодную плитку и прислонился спиной к одной из ванн.

– Чтоб тебя! Кабину единственного лифта в пенобетон, чтоб тебя! – Слезы текли по его щекам, заливали раскрытый в широкой улыбке рот.

Пистолет в руке Олега Сергеевича сменился портсигаром.

– Свежо предание… – Чекист втянул горький дым. – Ну допустим. Только не думай, что мы сейчас обнимемся и вместе будем сопли размазывать. Ведь тебя внизу не только жратва интересует, а выходы вы неспроста все перекрывать не стали. Да, улыбашка? Мне докладывали, что твои люди стреляют реже. Патроны экономят. Но если вы заполучите оружие из подвала… не говори мне, что останетесь здесь. Не говори, что не попробуете захватить другие блоки, где вода и свет. Не попытаетесь добраться до других операторов.

Главко подошел к сидящему капитану, молча сунул тому рацию под нос.

– Подвал, вызывает первый, как слышно, прием, – сказал Глеб неохотно.

– Еще.

– Подвал, вызывает первый. Подвал, прием.

Рация молчала. Чекист выругался.

– Здесь есть еще одна шахта, та самая, что ты похерил, – сказал Глеб, поднимаясь. – Если ее не успела перекрыть кабина, сможем спуститься. Но сначала я покажу тебе еще кое-что в подтверждение своей истории.

В разгромленной лаборатории капитан замер около деревянного стола.

– Они были здесь! Журналы, записи… там цифры, таблицы, там все об опытах! Дебил, какой же я дебил, надо было забрать всё сразу. Копии, наверное, еще остались в НИИ слизи, но это выше сотого…

– Здесь кто-то был. – Главко пнул ведро с остывшей золой. Поднял со стола заднюю крышку датчика, покрутил в руке, понюхал содержимое стеклянной банки.

– Мы оба знаем кто.

– Дима? Чего ты прицепился к пацану? Как он вообще сюда попал?

– Сам бы не попал, значит, его вели, верно? Говорю тебе, его ведет оператор, такой же, что устроил все это. Его послали за мной…

– Одного на целый килоблок? Звучит разумно. – Олег Сергеевич криво усмехнулся.

– Ты не понимаешь. Перед тем как все началось, на одной из зачисток нас предупредили: к вам подключится новый оператор. И это было нечто… совершенно другое. Чувства обострились, реакция ускорилась, все тело как отлаженный механизм. Поверь, одного Димы достаточно.

– Хорошо. – Чекист потер виски. – Но если они смогли сюда дотянуться, то почему бы просто не свести всех заново с ума, если и правда так могут? Не приказать вам перестрелять друг друга?

Глеб улыбнулся и пожал плечами.

– Загадка, Олежа! Еще одна.

Около открытых дверей шахты Главко достал ключи.

– Спустимся вместе, я тебя расстегну. Учудишь чего-нибудь – будешь умирать медленно, обещаю.

Капитан кивнул.

Короткий спуск, минус второй этаж, два трупа на полу.

– А я что говорил?

– Раций нет. – Олег Сергеевич присел над телами, не забывая поглядывать в коридор. Оттуда доносились короткие выстрелы, затем чей-то крик.

– Он ведет к платформе, слева пути, справа сидят мои люди. Если еще сидят. – Самойлов тоже опустился на корточки.

– Вот и проверим, ты идешь первым.

– Ствол дашь?

– Нет. – Чекист нажал на кнопку рации. – Дима, это Олег Главко, слышишь меня? Прием.

***

Вдох. Цель на мушке. Плавный спуск. Выдох.

Крики раненого разлетелись по платформе, и Дима присел. Мгновение спустя над головой зашелестели пули, на пол вагона вновь посыпалось стекло. Парень окинул взглядом бочки вокруг.

– Может, есть другой путь? – спросил Дима, когда устанавливал детонатор в одну из них. – Залить туннель пенобетоном, поставить гермоворота на подходе…

Слишком много ресурсов, этим никто не будет заниматься. Ликвидаторов и чекиста волнуют лишь припасы на складах.

– В этом бардаке никто не может быть заодно, да? – Дима потряс головой, пытаясь хотя бы на минуту сбросить контроль и обдумать все самостоятельно. – Но если туннель рухнет, обрушится и часть Гигахруща…

Гигахрущ – цельная конструкция, длина неизвестна, этажность неизвестна. От взрыва образуется арка, пострадают четыре блока, рухнет несколько десятков этажей. Из тех, где больше нет жизни. Все, что выше, останется.

– Откуда такая уверенность? – Дима замер. Ему казалось, что пока он смотрит на свои руки не моргая, они подчиняются только ему.

Я подключалась к сотням жителей этого килоблока, в