– Пока все без изменений, – печально сказал Свиридов. – А почему вы такая грустная?

– Я просто устала немного.

– А-а-а, я знаю, что вы готовитесь к операции по освобождению мой внучки. Только т-с-с, это же секретная информация, – заговорщически улыбаясь, проговорил Евгений Борисович.

– Вот именно, что секретная, – не без удивления ответила Эссет, внимательно посмотрев на собеседника.

– Лия, я же нахожусь в эпицентре событий, поэтому я в курсе всего, что касается моей семьи, не удивляйтесь. Поверьте, я ни с кем, кого это не касается, не говорю на эту тему.

Капитан Эссет кивнула головой и сделала глоток из кружки.

– Я представляю, как вам сейчас сложно. Ведь на вас возложили ответственность за всю операцию, – как ни в чем не бывало, продолжал Евгений Борисович.

– Справлюсь.

– Конечно, справитесь, в вас верит весь Совет. Не зря же в этой ситуации вы главная, а не Фортиус.

Эссет криво усмехнулась:

– Не везде ему быть «впереди планеты всей».

– Вы умничка, Лия! Вы, наверное, лучше всех ориентируетесь в той локации?

– Да, я там почти каждый день бываю, – явно расслабившись, ответила капитан.

– И сколько еще дней на подготовку вам потребуется?

– Я думаю, дня два-три.

– А вы не боитесь техногенов? Вы ведь с ними часто общаетесь.

– Почему я должна их бояться? – усмехнулась Эссет. – Они – моя работа, я для них – официальный представитель нашей локации. Я общаюсь с такими же официальными представителями их измерения, как и я сама. Вот рядовых техногенов я побаиваюсь, непонятно, что в их изуродованных катастрофой головах.

– Я, видимо, на старости лет начал забывать уже многие даты, подскажите, в каком году была эта катастрофа?

– Это был 1986 год, – чуть прищурив левый глаз, ответила Лия.

– А точно-точно, восемьдесят шестой год! Как я мог забыть. Одна из самых перспективных локаций мира третьей линии.

– Да. Им бы чуть-чуть наших технологий…

– Значит, операцию по освобождению Катюшки вам будет легко спланировать, раз вы так хорошо знаете эту локацию!

– Да, я уже почти все спланировала, осталось с Фортиусом согласовать, – демонстративно закатывая глаза, проговорила капитан Эссет.

– Вот смотрю я на вас, и сердце радуется. Так хорошо, что в Совете есть такая милая и при этом настолько хорошо выполняющая свою работу девушка, – улыбаясь и глядя в глаза собеседнице, проговорил Свиридов.

– Вы мне сейчас льстите, Евгений Борисович, но все равно спасибо, – улыбаясь в ответ, сказала Лия.

– Я вот только никогда не видел вас с молодым человеком, – задумчиво протянул Свиридов.

– Извините, но мне пора, – резко встав, ответила капитан Эссет, – была рада с вами пообщаться.

– Взаимно, – чуть улыбнувшись, ответил Евгений Борисович.

***

Марина Ярцева сидела в своей небольшой лаборатории научного блока в экобиологическом измерении. Все внутри нее ликовало. Компьютер быстро сводил таблицы с полученными ею данными и показывал, что все верно.

– Все получается, все получается! – в голос сама себе проговаривала девушка. – Я на правильном пути, еще совсем чуть-чуть!

***

Капитан Фортиус и старший лейтенант Терещенко без пяти девять вечера постучались в дверь кабинета Лии Эссет. По распоряжению полковника Мейджера им было необходимо прикинуть, как их спланированная операция вписывается в планы Лии.

Для капитана Эссет это было обычное рабочее совещание, в котором она должна была рассказать все подробности предстоящей вылазки в Чернобыльскую локацию. Открыв дверь, они увидели блондинку, склонившуюся над своим широким рабочим столом.

– Лия, можно?

– Да-да, заходите, я вас жду.

Мужчины прошли к столу, заваленному бумагами и чертежами.

Оглядевшись по сторонам, Александр Терещенко поинтересовался, указывая на расположенные вдоль стен стеллажи с разными вещицами:

– Это боевые трофеи из разных локаций?

– Ну почему же боевые, некоторые просто так привезенные, для коллекции, – с вызовом ответила хозяйка кабинета, – давайте приступим к делу.

***

Зоя вышла из телепортационной трубы портала, находящейся прямо в лесу. Или это был не лес? Вокруг росло много зеленых деревьев, под ногами расстилалась мягкая травка, все имело идеально ухоженный вид. Но что-то вызывало напряженность в этой природе. Девушка сначала замерла, внимательно осматриваясь и думая, куда же пойти. Может быть, где-то есть тропинка? Не найдя никакого ответа на свой вопрос, она просто пошла прямо.

Было светло, как будто сейчас полдень, но не солнечно. Зоя шла, аккуратно ступая по ухоженной траве, и оглядывалась по сторонам, сердце ее учащенно билось, ладони вспотели от волнения.

Через несколько минут она вышла на круглую просторную поляну, посередине которой находился огромный красно-коричневый камень. Подойдя к нему, девушка увидела, что деревья вокруг поляны создавали идеальный круг, и даже ни одна веточка, ни один листочек не попадали внутрь этого круга.

Зоя медленно провела рукой по камню, внутри нее все похолодело. Внезапно она поняла, что вокруг стоит мертвая тишина, и все звуки, которые слышны, издает она сама. Внимательно присмотревшись, девушка не увидела ни единого живого существа: ни птички, ни бабочки, ни даже малюсенького муравья.

Зоя неспешно обошла плоский камень, внимательно его рассматривая. Он был таким же круглым, как и поляна, или наоборот, поляна имела круглую форму камня.

– Я пришла, – громко крикнула Зоя, – какие ваши условия?

Девушка думала, что ее слова разлетятся эхом по округе, но их поглотила тишина. Достигнув деревьев, они как будто осыпались в траву.

Усмехнувшись, она повторила свою попытку:

– Господа Полубоги, я у жертвенного камня. Второй раз могу и не прийти!

– Мы видим тебя, – услышала девушка знакомый голос доктора из финтес-центра. Произнесено это было спокойно и размеренно.

– Тогда давайте поговорим. Я хочу знать, как я могу помочь своей маме! – перенимая спокойную манеру разговора, предложила Зоя. Она оглядывалась, чтобы увидеть, с кем разговаривает, но рядом никого не было.

– Не ищи нас, достаточно того, что мы тебя видим.

– Хорошо, – согласно кивнула девушка.

– Мы вернем душу Нины Свиридовой в ее тело после того, как ты добровольно ляжешь на жертвенный камень. Это главное условие.

– Я умру?

– Да, твоя жизнь в обмен на ее.

– Разве вы не должны просто наблюдать за происходящим, не вмешиваясь?

– Мы сами решаем, куда нам следует вмешиваться, а куда нет.

– У меня же есть еще время до самопожертвования?

– Да, но не много.