Шрифт:
Закладка:
Это опасные мысли. Мы в эпицентре дерьмовой бури, и проявление чувств только усложнит ситуацию для нас обоих. Я не могу отказаться от своего обещания ее дяде, но я могу защитить себя от ожогов третьей степени.
Глава 15
Блейк
— Заморозьте их, «Snow Cones»! Заморозьте их! — рядом со мной хлопает в ладоши Кармен в ярко-красной майке «Stinky's Snow Cones» взрослого размера.
Признаюсь, я безумно завидую ее фанатской экипировке «Snow Cones.
Мы сидим на трибунах в компании красных болельщиков «Snow Cones» и королевско-синих фанатов «Hot Shot», и Хатч только что был объявлен специальным приглашенным питчером на первую игру сезона.
— Нам нужен питчер, а не тот у кого зудит! — кричит Кармен, закрывая ладонями рот, а Хана фыркает от смеха с другой стороны от меня.
Сестра прижимается ко мне и шепчет.
— Я не знаю, кто это, но отныне она приглашена на каждую вечеринку.
Хатч бросает на нас раздраженный взгляд, который кажется слишком сексуальным для детской игры в софтбол, и я слышу, как несколько женщин вокруг меня вздыхают от восторга… или вожделения. Он восхитителен в темных джинсах, обтягивающих его задницу, и почетной майке «Snow Cones».
Пеппер машет нам со своего места рядом с горкой питчера так яростно, что я боюсь, как бы ее маленькая ручка не отлетела.
— Вперед, Пеп! — кричит Хана так громко, что меня это удивляет.
Я никогда не слышала, чтобы моя сестра говорила, не надувая губки, как Мэрилин Монро, но в Гамильтауне, кажется, она стала другим человеком. Это заставляет меня задуматься о возвращении в город — по многим причинам, помимо простого решения проблем.
Я замечаю, как ее темный сторожевой пес в конце трибуны поглядывает на нас каждые несколько минут. С тех пор как мы приехали, Шрам стал ее самозваным опекуном, но моя сестра не находит это странным и даже не замечает.
Она подносит фотоаппарат к глазам и делает снимки Пеппер, Хатча, игроков на поле.
— Я собираюсь спуститься. Тренер Перкинс разрешил мне постоять в сторонке, если я дам им копии снимков.
— Сделай это девочка.
Я наблюдаю, как она спускается с трибун и направляется к сетчатому ограждению. Тренер «Hot Shot» жестом приглашает ее выйти на поле, и, конечно же, Шрам подходит и опирается предплечьями на ограждение, чтобы наблюдать.
— Я никогда не видела, чтобы этот мужчина проявлял интерес к кому-то в этом городе, — Кармен наклоняется к моему уху, заставляя меня подпрыгнуть. — Он очень измученная душа, но никто, никто, никогда не сближался с ним. Кроме Хатча, конечно.
Прикусив губу, я изучаю высокого мужчину с татуировками, покрывающими его шрамы.
— Он опасен?
— Думаю, да, — Кармен приподнимает брови. — Только посмотри на все эти чернила. Он как Билл, мать его, Скарсгард.
— Кто это?
— Он другой Скарсгард, младший брат Александра из «Настоящей крови» и «Большой маленькой лжи»?
Я киваю, и она продолжает.
— Можно подумать, он был бы сногсшибательно великолепен с таким горячим братом, как вампир Эрик, и иногда так оно и есть, но в основном он чертовски жуткий.
— Не думаю, что я знаю, как он выглядит.
— Жуткий клоун в новой версии романа Стивена Кинга «Оно».
— О, Боже! — я отшатываюсь, когда меня осеняет осознание. — Я видела его однажды и надеюсь, что больше никогда не увижу. Это брат Александра Скарсгарда?
— Это просто доказывает, что с братьями и сестрами никогда не знаешь что ожидать. С этим что-то пошло не так.
Я ерзаю на своем месте, внезапно почувствовав себя неуютно.
— Да.
Прочищаю горло, когда вижу, как Хатч поднимается на трибуны и направляется в нашу сторону. Как и было предсказано, мы наблюдали, как он очень медленно, исподтишка подавал маленькому «Hot Shot», который пробил по правому краю поля, повергнув маленьких игроков в хаос.
Гордость растет в моей груди, когда я наблюдаю, как Хатч пожимает руки и разговаривает почти со всеми, прежде чем сесть рядом со мной и переплести наши пальцы. Мне нравится, что он держит меня за руку, как будто мы подростки.
— Очень ценю поддержку, Кармен, — он наклоняется вперед и бросает на нее взгляд.
— Отличная подача, предатель. У них был бы хоум-ран, если бы не твоя племянница, — Кармен хлопает в ответ, и я зажимаю нос, чтобы не рассмеяться.
Зеленые глаза смотрят на меня, и мой живот восхитительно сжимается.
— На чьей ты стороне?
— На стороне Пеппер! — быстро отвечаю я, и его хмурый взгляд превращается в ухмылку.
Все здесь такое чужое и такое веселое. Мы смотрим, как Пеппер работает, останавливая каждый короткий удар, и выводит из игры трех девочек за один прием, завершая раунд.
— Она действительно хороша, — констатирую я, пока Хатч покупает три хот-дога для Кармен, себя и меня. — Я не видела такой прыти за пределами стадиона «Янки».
Хатч бросает на меня взгляд, откусывая половину хот-дога.
— Ты видела хоть одну игру за пределами стадиона «Янки»?
Откусив более разумный кусок от своего хот-дога, я не могу спорить.
— Ты меня поймал, но она действительно хороша. Она унаследовала это от тебя?
— В свое время я немного поиграл в бейсбол.
— В свое время! — я смеюсь, задевая его плечом своим. — Тебе даже нет тридцати.
Хатч наклоняется и запечатлевает теплый поцелуй на моих губах, обжигающий мой живот, пах, вплоть до пальцев ног. Он задерживает поцелуй на мгновение, без языка, но теребя мою нижнюю губу своей. Это самый лучший поцелуй в моей жизни.
Откинувшись назад, он встречается со мной взглядом.
— Прости, я не смог устоять. Ты была слишком милой сегодня весь день.
— Не извиняйся. — Мой голос тихий. — Мне это действительно понравилось. Я бы хотела большего.
— У меня есть планы на большее.
Я уже готова вспыхнуть, когда Кармен издает стон рядом со мной.
— Боже мой! Вы двое такие чертовски милые, что я не могу съесть свой хот-дог. Вкус такой, будто в нем сахар.
Выпрямившись на своем сиденье, я борюсь со смехом, отстраняясь от него.
— Мы должны посмотреть игру.
Хатч возбужденно выгибает бровь, и я прочищаю горло, поворачиваясь лицом к полю и хлопая в ладоши.
— Вперед, Пеппер! Надери им задницы!
Это не самое лучшая кричалка в софтболе, но за это я получаю восторженный взмах руки от самого трудолюбивого шорт-стопа (прим. игрок между второй и третьей базами) в Малой
