«Snow Cones» выигрывают у «Hot Shot» со счетом 7:2, и Хатч угощает команду кексами в городской пекарне «У Ширли». Это в десяти минутах ходьбы от поля, и девочки подпрыгивают и визжат, радуясь своей победе всю дорогу.

— Они сегодня не уснут, — замечаю я, беря Хатча за руку. — Такие игры надо проводить по пятницам.

— Не смогут. Школьный футбол. — Он наклоняется ближе к моему уху. — Это была больше моя игра, чем бейсбол.

Скривив губы, я представляю его в белых футбольных штанах.

— Я бы хотела на это посмотреть.

— Придется найти тебе форму болельщицы.

— У нас в Бишопе не было чирлидерш.

— И все же я хотел бы увидеть тебя в одной из этих маленьких юбочек.

Голод в его тоне помогает мне не обращать внимания на то, что именно из-за него меня отправили в монастырскую школу. Он отправляет мое сознание в кроличью нору коротких юбок, футбольных штанов и жаркого перепихона за трибунами.

После того как у двенадцать счастливых маленьких девочек праздник был окончен, Пеппер лежит в своей постели в доме Хатча, а он везет меня обратно в мое семейное поместье. «Pony» группы Genuine тихо играет по радио в его большом черном грузовике, и я облизываю нижнюю губу, переплетая свои пальцы с его пальцами на консоли.

Без предупреждения Хатч сворачивает с шоссе на узкую дорогу, ведущую в сосновый лес.

— Куда мы едем? — я смотрю на его профиль, освещенный светом приборной панели.

— В ту часть города, о которой ты узнаешь, только если выросла бы здесь.

Хатч останавливает грузовик на холме, с которого открывается вид на небольшую долину. Там полузакрытая местность, и других машин поблизости нет.

— Мы выходим? — я наблюдаю, как он ставит грузовик на стоянку и глушит двигатель.

— Снимай эту одежду, — озорная улыбка появляется на его щеках, и он поднимает подлокотник, грубо притягивая меня к себе.

Я выдыхаю смешок, который переходит во вздох, когда Хатч зарывается лицом в мои волосы. Электрический разряд пробегает по моим плечам, покалывая все внутри от прикосновения его губ к моей коже, и я выглядываю в окно, чтобы убедиться, что мы одни.

— Что это за место? — задыхаюсь я, когда он задирает мой свитер, находит бюстгальтер и задирает его повыше, так что мои груди вываливаются в его ждущие руки.

— «Место для поцелуев». — Его горячий язык обводит мой твердый сосок, и я издаю звук удовольствия. — Раньше, когда я был ребенком, это было более популярно. Не знаю, что случилось. Дети стали меньше ездить. Или родители стали более снисходительными.

Каждое предложение он завершает поцелуем моей чувствительной кожи, а его руки опускаются к моей талии, дергая за пуговицу на джинсах. Это горячо и агрессивно, и я пододвигаюсь, чтобы высвободиться из тесной ткани.

— Сегодняшний вечер был бы подходящим для этой юбки чирлидерши, — бормочу я, с трудом стаскивая штаны с лодыжек.

— Дразнилка, — ухмыляется Хатч, стаскивая рубашку через голову.

Опустившись на колени в одних только черных трусиках-стрингах, я провожу рукой по внушительной выпуклости на его джинсах.

— Твоя очередь.

Презерватив зажат у него в зубах, а джинсы в рекордно короткие сроки сползают с бедер, позволяя его эрекции подняться, покачиваясь на животе. Наклонившись вперед, я не могу удержаться и провожу языком по всей длине его ствола, обводя его вокруг грибовидного кончика, прежде чем втянуть его в рот.

— Блядь, да, — шипит Хатч, запуская пальцы в мои волосы.

Соленый предэякулят касается моего языка, и мои внутренности сжимаются, становясь влажнее с каждым глотком. Он слишком большой, чтобы полностью поместиться у меня во рту, поэтому я сжимаю его член, двигаюсь, облизывая его, и беру его как можно глубже в горло. Его бедра приподнимаются, мягко толкаясь, а моя голова покачивается вверх-вниз на его коленях.

— Хорошая девочка, — хрипло шепчет Хатч, при этом крепко сжимает мои волосы. — Ты так хорошо у меня сосешь.

От его грязных слов моя киска сжимается, и когда он наклоняется вперед, вонзая в меня свои толстые пальцы, я со стоном отстраняюсь от него. Это словно подливает масла в огонь. Хатч обхватывает мое лицо обеими руками, притягивая мои губы к своим в страстном поцелуе.

Его язык захватывает мой, требовательно и властно, и я хватаю его за шею в ответ, едва замечая, когда он пересаживает меня к себе на колени. Я жадно целую его, потираясь своими покалывающими сосками о жесткие волосы на его груди.

— Сейчас я буду трахать тебя, котенок. — Его глубокий голос звучит у меня над ухом, и восхитительная боль пронзает мои ноги, когда он срывает с меня трусики.

— О, Боже, да, — успеваю ответить я, прежде чем он входит в меня по самые яйца с низким, животным стоном.

Я сверху, в моей голове звучат отголоски той песни, и я качаю бедрами, оседлав его член, пока он обхватывает мою задницу. Он грубо двигает меня, массируя мой клитор о свой таз, отчего перед моими закрытыми глазами вспыхивают звезды.

Я выгибаю спину, и скольжу руками вверх по телу, поднимая груди пока прыгаю на нем.

— Мне нравятся твои сиськи. — Его голодный тон возбуждает меня. — Ты такая сексуальная.

Я чувствую себя сексуальной. Я чувствую себя сильной, и по мере того, как оргазм все жарче расцветает в моем животе, я двигаюсь быстрее, преследуя удовольствие, переполняющее мои чувства. Пот струйками стекает по моим волосам, между грудей, и я запрокидываю голову, когда волна начинает захлестывать меня.

Большие руки сжимают мою задницу, притягивая меня ближе, и когда его рот с силой сжимает мой сосок, я кричу, жестко кончая на его член.

— Это моя девочка, — он делает толчок вверх, дразня мои спазмы, растягивая их снова и снова, прежде чем остановиться, глубоко застонав, когда кончает.

— Блейк… — Это тот же стон, что он издал в душе, и дрожь пробегает по моим пальцам.

Падая вперед, я снова хватаю его за щеки, крепко целуя его, проводя своими губами по его губам и переплетая наши языки.

Он такой хороший.

Он словно мой.

И когда он так выкрикивает мое имя, я верю, что это может сработать.

* * *

Когда мы едем обратно в поместье, наши пальцы переплетены, и я ощущаю приятное послевкусие.

— Мне понравилось «Место для поцелуев». Возможно, это мое самое любимое место в Гамильтауне.

Хатч усмехается, а я смотрю на темные деревья, проплывающие за окном. Мои мысли возвращаются к моей сестре, которая была так искренне счастлива сегодня вечером. Она скакала вокруг, позируя юным игрокам в их