– Он еще жив, – бормотал он, всматриваясь в побледневшее лицо.

– Бросай его, чувак, нам надо уходить. Сейчас приедут копы… Они подумают на нас… – Джеймс нервно оглядывался по сторонам. – Шон, твою мать! – Он не выдержал и с силой дернул парня на себя, грубо оттаскивая его от тела. – Ты ничем уже не поможешь. Скорая в пути. Идем.

Наконец Беннет оторвался от Саймона и бросился к выходу, где уже нервно ждали Рейчел с Оливией. Юная журналистка не ожидала, что ее первая вечеринка в высших кругах Лейксайдского университета обернется такой трагедией: казалось, что убийца неразрывно связан с самим зданием. Казалось, что он ограничен проволочным забором и попросту не может достать их вне территории кампуса, будто он был бесплотным призраком, заточенным в здании. Это была совершенно глупая надежда, детская и наивная.

В ноутбуке Оливии уже хранились очерки с места событий. Шеферд всерьез прорабатывала их, консультировалась с Рейчел и планировала отослать в издательство в скором времени. Сейчас же она силилась удержать подкатывающую к горлу рвоту, желала прийти в комнату и выбросить ноутбук в окно. Уничтожить любую свою связь с этими событиями, стереть себе память и притвориться, что все может снова быть в порядке. Притвориться, что она вновь сможет волноваться о мелочах, мечтать о новой коллекции от популярного модного дома.

Поспевать за парнями было довольно затруднительно, поэтому от каблуков пришлось совсем избавиться: туфли полетели в мусорный бак. Уже в машине до Оливии постепенно стало доходить: она могла запросто оказаться на месте Саймона. Ее подруга была права, как и всегда. Не стоило пытаться влиться в этот круг. Ради собственной безопасности стоило залечь на дно. Так Оливия и решила сделать. С этого дня никаких расследований, статей и интервью. Она соберет вещи, уедет из этого чертова университета и переквалифицируется. Постарается забыть эту неделю, как самый кошмарный сон.

Двадцать минут езды, пролетевших незаметно по дороге в клуб, превратились в настоящую молчаливую пытку. Никто не решался говорить в присутствии водителя, и все были в смятении. В голове крутилась по меньшей мере сотня вопросов, порождавшая страхи и сомнения. Время тянулось, но как только машина оказалось на серпантине, окруженном лесом, все почувствовали это. Каждый бы голову отдал, чтобы остаться в этой машине, в этом самом мучительном моменте, промежуточном пункте, но не возвращаться в университет. Всем это казалось не самой хорошей перспективой.

Оливия твердо решила: на следующее утро она съедет из общежития, и плевать, что подумает следствие. Шон на пару с Джеймсом планировали собрать сумку и уехать сразу же. Это им казалось самым логичным планом действий. Но даже будучи полностью осведомленными о мерах предосторожности, они не чувствовали себя в безопасности. Опасность дамокловым мечом нависла над их головами. Но ни один из парней ни за что бы не признался, как дрожат их колени и руки, стоило подумать о возвращении в университет.

С другой стороны, все прекрасно понимали, что само здание не несет никакой угрозы, но в их памяти оно отпечаталось как место бойни. По-настоящему опасен тот, кто был на этой вечеринке. Было не совсем ясно, вернулся убийца обратно или же предпочел скрыться в городе. Оливия лелеяла хрупкую надежду на то, что преступник – кто-то чужой. Незнакомый мужчина, обросший неаккуратной бородой. У него непременно должны быть сумасшедшие глаза. Посмотрев на такого, можно сразу сказать, что он совершил такое бесчеловечное убийство.

Но ведь убийцы не приходят из ниоткуда с окровавленными по локоть руками и безумным взглядом. Зачастую люди даже не осознают, что убийцы среди них. Люди считают, что они могут сразу сказать, кто хороший, а кто способен на преступление. Однако это не так. Внешность обманчива.

Они шли сквозь лес безмолвно. Влажный мох под босыми ступнями походил на скользкую кровь. Тишина нарушалась лишь мерным хрустом ломавшихся под ногами веток. Ноги Оливии почти кровоточили, но эта боль была приятна. Она давала почувствовать себя живой. Отрезвляла. Как и яд, в маленьких дозах боль был панацеей от страха.

* * *

Планы рушились, как карточный домик. Шон только собрал все вещи – а на это ему потребовалось ровно пятнадцать минут, – как двор школы окрасился сине-красным светом. Сирены безбожно разрывали хрупкую, но от этого еще более зловещую ночную тишину. Джеймс тут же выдал набор отборных ругательств и с яростью ударил стену. Оливия, все еще пытавшаяся унять бешеную дрожь в руках и ногах, подняла свои заплаканные глаза к окну и приоткрыла рот в немом шоке.

– Что… – Она попятилась назад, но тут же собрала всю волю в кулак и глубоко вдохнула носом. Ее губы задрожали. – Что они творят… Господи, Рейч… Я не хочу. – Она замотала головой. – Я не хочу умирать… Пожалуйста. – Она захлебывалась в собственных слезах, и Рейчел тут же подорвалась с кровати, чтобы успокоить подругу. Она посмотрела в окно и почувствовала, как ноги слабеют.

Возле въезда во двор стояло несколько «хаммеров», на двери которых красовалось: «ФБР». Люди в костюмах медленно выходили, разговаривали с полицейскими. Но вовсе не прибытие федералов напугало Оливию. Полицейские возвращали в общежитие абсолютно всех студентов. Саммерс, даже не будучи общительной особой, многих знала в лицо. Преподаватели один за другим, под конвоем, шли в сторону корпуса.

– Это плохо, – прошептала Рейчел.

В дверь тут же громко постучали, но, не дожидаясь ответа, открыли. Шон ураганом влетел в комнату и выглянул в окно.

– Черт… – процедил он. – С нашей стороны ничего особо не было видно, – коротко пояснил он. – Что они… Что они собираются делать? Очная ставка или…

– Локдаун, – тихо произнесла Рейчел. – На этот раз полный.

Все молча посмотрели на нее, а затем снова в окно. Из машин выходили агенты в форменных куртках.

– Это плохо? – нарушил тишину Джеймс, стоявший в проходе со спортивной сумкой.

– Не знаю. Нам точно ограничат перемещения. Либо запретят покидать комнаты, что сомнительно, либо закроют корпус. Но столовая находится в другом, так что, думаю, границей будет периметр школы.

– Я не это спросил, – раздраженно ответил парень.

– Все зависит от организации и самого… убийцы. Либо они его поймают, либо он заляжет на дно.

– Как только это закончится, я заберу документы из этого чертова университета, – со злостью проговорил Шон. – Они вообще имеют право нас запирать? Разве это не нарушает наши права?

– Нет, – спокойно ответила Рейчел.

– Нам надо сматываться, – покачал головой Джеймс.

– Вас посадят под арест, – тут же возмутилась Оливия.

– Как думаешь, где будет безопаснее?

– Точно не в клетке, из которой не сбежишь. – Шеферд фыркнула.

– Далеко от цианистого калия бежать собралась? –