вечера пронеслись перед глазами Беннета. Он нахмурился, пытаясь вспомнить детали, но они будто ускользали от него. Внезапно он понял, в чем дело. Вспомнил, кто зачерпывал алкоголь. Он в точности вспомнил смеющееся лицо Джеймса. Пальцы Шона похолодели, но он мотнул головой. Шон не хотел лгать, однако прекрасно понимал, что правда расследованию не поможет. Его лучший друг никак не мог быть убийцей. Не мог ведь?

– Но я не помню, кто разливал, – соврал он, глядя прямо в глаза федеральному агенту.

* * *

Джеймса обдало жаром, а затем холодом. От волнения он не знал, как держать себя в руках. Ноги непроизвольно тряслись, а взгляд метался по знакомому кабинету. Забавно, что именно он попал в класс искусств. Если бы не обилие репродукций шедевров мировой живописи, он бы сошел с ума от ожидания. Джеймс мазнул взглядом по «Шулерам» Караваджо и «Клевете» Боттичелли. Беспокойство лишь возрастало.

– Здравствуйте, мистер Холланд, – быстро кинула женщина средних лет в костюме. – Я – агент Медлин Джонсон. Мне нужно задать вам пару вопросов по поводу случившегося.

– Да…

– Вы помните, кто нес чашу с… напитком в VIP-комнату?

– Помню. Это был Ричард Маккензи. Он еще расплескал половину мне на футболку… – Джеймс показал на уже подсохшее пятно на своей одежде.

– Ричард Маккензи? – удивленно повторила женщина, делая несколько пометок. – Вы уверены?

– Да.

– Получается, он был среди вас, когда вы играли, так?

– Должен был быть… – рассеянно пробормотал Джеймс.

Он силился вспомнить, однако вместо лиц в его воспоминаниях мелькали смутные пятна, будто кто-то подпортил старую пленку.

– Вы уверены?

– Я не помню, был ли он в комнате, но чашу нес точно он. В этом я уверен.

– Не могли бы вы рассказать все события ночи в обратном порядке? – улыбнулась Медлин.

– В обратном? – переспросил Джеймс.

– Да. Все, что помните. Желательно, чтобы вы не делали долгих пауз.

Холланд вздохнул, прикрыл глаза и начал свой рассказ. Дойдя до момента побега из университета, он остановился и устало взглянул на агента.

– А почему вы загадали Саймону Томпсону такое странное действие? Оно ведь невыполнимо, насколько я понимаю.

– Я хотел, чтобы он выпил из чаши, – честно ответил Джеймс. – Игра шла слишком скучно, меня это достало. Если бы я мог хотя бы подумать о том, что в алкоголе цианид, я бы ни за что не сделал этого, уж поверьте мне.

– С чего вы взяли, что там цианид? – Женщина сощурилась. – Результаты экспертизы не пришли, даже мы не можем быть уверены…

– Потому что я уже видел это один раз. И никогда больше не забуду, – бросил Холланд. – Думаете, я не могу отличить отравление алкоголем? – Парень покачал головой.

– И все же, хотела спросить, почему вы решили организовать такую вечеринку, когда в университете погибло две студентки? Довольно неудачный выбор времени.

– Мы организовывали вечеринки каждые выходные. В прошлое воскресенье мы все еще сидели под бесполезным арестом, а традиции нарушать нельзя. Мы с Саймоном договорились, что как только все закончится, мы потусим от души.

Однако ничего не кончилось. Этот вязкий кошмар все тянулся и тянулся, ему не было конца.

– Хорошо… Что вы можете сказать о Ричарде?

– Маккензи? – скривился Джеймс. – Он напыщенный урод. Учится в А-группе, получил грант за какой-то конкурс, но сам он один из нас.

– Один из вас? – аккуратно уточнила агент.

– Его семья имеет достаточно средств, чтобы без проблем оплатить обучение. С ним мы не особо общались до прошлой недели… Он вел себя достаточно отстраненно. Но я видел, как он общался с этой Рейчел. Честно, мне самому его ударить захотелось.

– Что вы имеете в виду?

– Он высокомерный и заносчивый урод. Вообще говорят, что он даже бил Симмонс. Таких ублюдков я уважать не могу, за руку здороваться не буду.

– Спасибо… – рассеянно произнесла женщина и кивнула охранникам. – Вы можете быть свободны.

* * *

Ричард лениво перелистывал проект, написанный по «Божественной комедии» Данте. Из-за всей этой суеты он совершенно не укладывался в назначенные сроки. Когда в помещение зашел агент ФБР, он даже не шелохнулся. Его глаза также неторопливо пробегались по строчкам.

– Мистер Маккензи, – грубым сиплым голосом произнес мужчина. – Я – агент Хоупкинс. Мы завершили сплошной допрос и обнаружили очень странную несостыковку в показаниях свидетелей… Мне нужно знать, были ли вы в тот вечер в комнате, где умер мистер Томпсон?

– Нет, – с холодной уверенностью ответил Ричард.

– Два человека совершенно точно видели вас там. Не находите это странным?

– Я зашел буквально на пару минут, но потом у меня появились другие важные дела.

– Какие же?

– Это важно? – приподнял бровь парень. – Я подозреваемый?

– Нет, что вы. Просто формальность. Нужно внести некоторую ясность, – лукавил агент.

– Отлично. Я собирался встретиться с одной девушкой.

– С какой?

– Не помню ее имени. Познакомились в клубе.

– Лицо описать сможете?

– Да. Темные волосы, азиатка. Все, что помню. Я не рассчитывал на продолжительное общение.

– Вы отнесли чашу с… алкоголем на второй этаж?

Ричард замер. Он чуть стиснул край листа бумаги и впервые поднял голову.

– Да.

– И в кабинете именно вы взяли у учителя коробку с едой?

– В каком кабинете?

– В том, где умерла Джоан Ривз, – спокойно напомнил ему агент.

Он закинул ногу на ногу и сощурился.

– Что? – Он фыркнул и качнул головой. – Это просто смешно. Нельзя строить обвинения на домыслах и косвенных доказательствах.

– Смешно, говорите, – медленно произнес агент. – Знаете, что еще покажется вам смешным, мистер Маккензи? Ордер на арест.

– Ордер? – ошарашенно произнес он, приподнимаясь со стула. – Вы же в курсе, что все ваши предыдущие «допросы» без моего адвоката в суде никто и читать не будет. И есть правило Миранды…

– Конечно, – улыбнулся мужчина. – Думаю, мы справимся без ваших показаний. Однако чистосердечное – прямой путь к пожизненному. Вы же не хотите получить высшую меру?

– Высшую меру в штате Вашингтон отменили еще в 2018 году. – Ричард криво усмехнулся.

– Вы неплохо осведомлены. – Агент покачал головой. – Однако у нас есть не только косвенные доказательства и домыслы.

Чтобы получить ордер после передачи всех сведений в центральное управление, ему потребовалось не больше часа. Документы начал готовить еще детектив Сандерс, откладывая в специальную папку обличающие показания. Хоупкинс прекрасно понимал, что всего этого будет недостаточно, однако у них появится время и возможность предотвратить другие преступления.

И теперь агент с удовольствием защелкнул наручники на запястья Ричарда. Тот молчал, прекрасно зная, что каждое лишнее слово – гвоздь в крышку его гроба.

* * *

Рейчел сверлила взглядом агентов, собравшихся в комнате. Она чувствовала себя выпотрошенной, опустошенной. Ее грудную клетку будто проломили и заполнили легкие вязкой слизью.