пожалуйста, и вместо газировки лимонад, – просит она бармена.

– Сделайте два, пожалуйста, – вставляю я.

– Как дела на личном фронте? – как обычно прямо спрашивает Иззи. – Мы, кажется, вечность не виделись с того вечера, ты уже без ума от кого-нибудь?

– Эмм… ну, не совсем, – и кратко пересказываю ей ужасное свидание с Робом Брайтом.

– О нет! Это просто ужасно. Он такое ничтожество. Надеюсь, сегодня его не будет, потому что в прошлый раз, насколько я помню, он грозился отобедать со всеми. Как так вышло, что ты пошла с ним на свидание?

Я стараюсь не выглядеть так, будто мне стыдно:

– Отчаяние, полагаю, и мне хотелось поехать в Бат.

– Но ты можешь встречаться с кем-то получше, ты привлекательная, умная и забавная. Как так получилось, что ты пошла на свидание с таким неудачником? В любом случае он мог тебя пригласить только с позволения одной из наставниц.

– Наставниц? Ты имеешь в виду Эмму или Джессику Палмер-Райт?

– Да, смысл в том, что ты получаешь приглашение на свидание, только если одна из наставниц считает, что у вас в теории может сложиться, в этом вся суть. Вероятно, ты дала понять, что он тебе нравится!

– Ну, – ухмыляюсь я, – не думаю, что это Эмма, она знает, что он мне не очень нравится. Подозреваю, это дело рук моей подруги, мисс Палмер-Райт.

– Вы подруги? – наивно спрашивает Иззи. – Мне она кажется заносчивой коровой.

– Да, с ней нелегко. Как дела с Джошем? – полагаю лучше сменить тему, никогда не знаешь, где в следующий раз появится Джессика Палмер-Райт.

Лицо Иззи светится от счастья:

– Он лучше всех. Пишет мне стихи и цитирует сонеты Шекспира, когда мы гуляем в парке. Нам нравится одинаковая музыка, одинаковые фильмы, одна и та же еда – мы родственные души.

Надо признаться, я немного завидую, особенно когда красивый загорелый блондин с волнистыми волосами заходит в ресторан и глазами явно ищет Иззи. Иззи стремительно спрыгивает со стула и несется к нему, чтобы обнять. Он тоже ее обнимает и немного приподнимает. Она тащит его к бару, где я сижу как невольный зритель.

– Это мой Джош, – улыбается Иззи.

Он вежливо жмет мне руку, но вскоре его внимание возвращается к Иззи.

– Давай найдем наш столик. У меня есть кое-что для тебя.

Она пищит от радости и поворачивается ко мне:

– Ты справишься сама?

– Конечно, – улыбаюсь я с деланой уверенностью. Эмма еще не пришла, хотя мне казалось, что она должна быть здесь, и никого похожего на Дэниела тоже нет.

Бар – неплохое место для наблюдения за остальными посетителями ресторана. Большинство пар – мои ровесники, но внезапно мое внимание привлек мужчина зрелого возраста в элегантном костюме, с галстуком и с перстнем на мизинце. Я ломаю голову, где же мы виделись раньше?

Женщина напротив него тоже старше остальных, с высоко заколотыми седыми волосами, орлиным носом и слишком большим количеством макияжа. На ней расшитое бусинами платье в стиле 1920-х годов, на плечах шаль. Забавно, по языку их тел можно сказать, что они не очень хорошо ладят. Возможно, я становлюсь не хуже Мел в понимании этого языка. Пытаюсь напрячь слух, чтобы уловить, о чем они говорят.

– В «Ричмонде» вы узнаете, что фазана никогда не подают с апельсиновым соусом или чем-то в таком роде. Подойдет простая подливка, – у нее сварливый резкий голос, который разносится по всему ресторану.

Мужчина что-то тихо говорит в ответ, по его лицу кажется, что он не согласен.

– Гарсон! Официант! – женщина высокомерно щелкает пальцами над головой. – Пожалуйста, уберите это подобие блюда с моих глаз. Меня никогда так не оскорбляли. Никто не подает фазана с апельсиновым соусом. Это просто отвратительно.

– Мне ужасно жаль, мадам, – молодой официант извиняется перед ней, сгорая от стыда. – Можно ли подать вам что-то еще из меню?

– Нет. Без сомнений, это будет что-то ужасное. Вот что бывает, если есть со всяким сбродом в обычных ресторанах, – добавляет она. Полагаю, это камень в огород ее собеседника. – Принесите мне простой травяной чай и немного свежего, по-настоящему свежего фермерского хлеба с небольшим количеством масла. И поторопитесь, а то мой компаньон закончит ужин к тому моменту, пока меня как следует обслужат.

Несчастный официант убегает, неся перед собой блюдо с фазаном. Оно выглядит аппетитно, я бы с удовольствием съела его, но на голодный желудок можно съесть почти все что угодно.

Рядом со мной за столиком сидит элегантная женщина с волосами, собранными в пучок. Кажется, это та, которую бросили у алтаря, Мария или как-то так. Она сидит напротив красивого молодого человека в военно-морской форме, но это свидание кажется грустным для обоих. Тишина за их столом почти осязаема. Она ковыряет еду в тарелке, будто ей хочется быть где угодно, но не здесь, а он мрачно смотрит в окно. Совсем непохоже на любовь.

В другом конце зала я замечаю Роба Брайта, его нельзя пропустить: он в пиджаке, галстуке-бабочке и джинсах, рассуждает, без сомнений, о чем-то скучном. Его пара, как обычно, ему не подходит. Она очень хрупкая, изящная, с темными кудрявыми волосами, красивым макияжем, в крошечном черном платье, кажется, «Гуччи». При взгляде на это платье меня душит зависть. Она явно недовольна своим свиданием, односложно отвечает Робу, а он, похоже, вообще не обращает внимания на ее слова.

– Софи! – слава богу, пришла Эмма. Я так рада ее видеть, а то уже начало казаться, что что обо мне позабыли. – А Дэниела еще нет? – спрашивает она удивленно. – Он должен был быть здесь полчаса назад. Впрочем, должны же у мужчины быть какие-то недостатки, других я пока не заметила. Я позвоню ему.

Дверь ресторана открывается и заходит высокий, красивый мужчина со светло-каштановыми волнистыми волосами, загорелым лицом с веснушками и привлекательной легкой щетиной. О боже, неужели это Дэниел? Не могу поверить своему счастью, он великолепен.

Эмма пошла его встретить и привела к барной стойке. Она подшучивает над ним насчет неумения следить за временем, он удачно отшучивается, его дерзкая ухмылка обнажает до невозможности белые зубы. Внезапно меня охватывает смущение, но он подходит и целует меня в щеку, от него исходит пьянящий и дорогой аромат «Давидофф».

– Привет, Софи. Приятно наконец с тобой встретиться, – у него мягкий, приятный голос, не слишком низкий, с легкой иронией, будто где-то внутри скрывается чувство юмора, которое только и ждет, чтобы всплыть на поверхность.

– Привет, наконец? – не удерживаюсь я от вопроса.

– Да, я так много слышал о тебе от прекрасной Эммы, – он улыбается и по-дружески касается ее руки.

– Как мило, – мне трудно принимать комплименты. Наверно,