создано для жгучих брюнеток, село на мне хорошо и сделало цвет лица еще свежее. Да, я все еще толстушка, но какая! Талия, конечно, не из тонких, но она есть! И грудь вон как «встала», приподнялась в правильном наряде!

Мне вдруг стало жаль Астрид. Из-за своего козла-мужа она так и не узнала, что была красива с этой своей фарфоровой кожей, маленьким носиком, пухлыми губами и бархатно-карими глазами. Хотя, как считает Иннис, ее травили, и потому ее красота так быстро стерлась.

— Нравится? — спросила портниха.

— Хорошо сидит, — протянула баронесса, также задумчиво глядя на меня.

— А себе что-то возьмете, Ваша Милость?

— В другой раз. Мы ненадолго в городе, нет времени шить новый гардероб и ходить на примерки.

Портниха кивнула.

В итоге я взяла три платья: это бордовое, которое и без декора выглядят нарядным, повседневное охристое и канареечное. После портнихи мы наведались к белошвейке за сорочками, затем прошлись по лавкам купцов и купили всякую нужную мелочь: пуговицы, ленты, платки и прочие; баронесса отдельно внучкам купила еще кружева и кошельки.

Когда мы закончили шоппинг, уже начало смеркаться; зимний Кивернесс был похож на ноябрьский Екатеринбург, мой родной город: слякотно, промозгло, темно. Мы не воспользовались экипажем, так как до дома было недалеко от лавки портнихи и купцов; следом за нами шел слуга, неся наши покупки.

— У тебя остались еще деньги? — спросила баронесса, даже не повернув в мою сторону головы.

— Да, Ваша Милость, и достаточно.

— Не беспокойся, что потратилась на одежду; платье – доспех женщины. А вот компаньонка – это лишние траты. Я скажу его милости, чтобы не наседал на тебя с этим. Ты вполне можешь обойтись и обычными слугами, коих много у тебя в поместье

— Я намерена выдать тебя замуж этим летом, Астрид. Что бы ни думал его милость, женщина не должна вести себя как рэнд, жить без мужа – неприлично.

 Я снова поддакнула, а про себя отметила, что лучше уж компаньонка, чем новый муж. Не надо мне к лету никаких мужей, я только-только здоровье поправила и радоваться начала!

Глава 10

Следующий день я провела с бароном; увидев меня утром в новом платье из тонкой шерсти с вышивкой на лифе и рукавах и с новым чепчиком, он расплылся в улыбке:

— Другое дело. Настоящая дочь рэнда!

— Дочь рэнда остается таковой даже в обносках, — улыбнулась и я.

— Так-то оно так, но в городе даже слуги одеваются нарядно, ведь им достаются старые вещи хозяев. У нас сегодня много дел, Астрид, и перво-наперво надо сходить в храм. Я хочу сделать копию о передаче земли в твое пользование и оставить ее там.

 — Хорошо, — ответила я, прикидывая, что скажет отец Бенедикт, настоятель храма, когда мы явимся пред его жреческие очи…

Разумеется, каэра настоятель принял хорошо, был вежлив и предупредителен. В этот раз мне выпала возможность посмотреть на кабинет отца Бенедикта; думаю, настоятель нарочно обставил его очень просто, лишив даже намека на уют и достаток. Он же служитель бога Айра, зачем ему роскошь… на виду? Жрецам богатства надо прятать, а то и по шапке могут получить от короля.

Мужчины поговорили немного о том, о сем, затем перешли к делу. Барон объяснил еще раз, что муж обошелся со мной плохо, и я из-за него лишилась родовой усадьбы, но теперь справедливость восстановлена, и я снова хозяйка своей земли. Отец Бенедикт поддакнул: да-да, этот Тейг Васс ему не понравился тоже, сразу видно – злой человек. И, поглядывая на меня весьма удивленно, не удержался от замечания:

— Как расцвела госпожа Астрид на родной земле! А ведь болела в нашу прошлую встречу.

— С таким мужем всякая заболеет, — вздохнул Даммен

Я сдержала усмешку. Ишь ты, настоятель на «вы» со мной заговорил, «госпожой» назвал. Действительно, как много меняет одежда!

— Вы достойная девица, смелая, — заявил мне отец Бенедикт. — Благодаря вашему письму мы узнали о браконьерах, промышляющих в Тулахе. Вот что значит радеть за свою землю! Если бы каждый рэнд был так же внимателен и добродетелен, мы бы быстро переловили преступников в нашем герцогстве.

Меня, мягко говоря, покоробило, но ответить надо было, поэтому я обошлась всеобъемлющим:

— Энхолэш.

— Энхолэш, — подхватили барон со жрецом.

Затем отец Бенедикт забрал у Даммена документ, который мы составили в Тулахе после того, как мне перешла земля. Жрец пообещал, что копию с документа сделают как можно быстрее, и уже сегодня можно будет послать за ним слугу в храм. На этом прием был закончен.

Когда мы вышли из храма и сели в экипаж, барон проговорил:

— Своим письмом ты угодила настоятелю. Он получил возможность показать свою важность и намекнул, что будет ждать от тебя других писем.

— Не беспокойтесь. Обо всем замеченном я буду докладывать вам и только вам, ведь вы мой каэр, Ваша Милость.

— Оставь это титулование, мы одни в экипаже, — поморщился мужчина и вдруг покосился на меня так, словно в первый раз увидел. Подумав о чем-то своем, он сказал: — Я всем представляю тебя как свою подопечную, почти что воспитанницу. Но злые языки непросто унять, и о нас могут пойти дурные слухи. Потому тебе и нужна компаньонка, Астрид.

 Барон толкует о компаньонке для меня, баронесса – о муже. Придется выбрать меньшее зло.

— Могу я сама найти для себя компаньонку? — попросила я. — Я все же не знать.

— Рэнд – это знать.

— Но я не каэрина все равно, и репутацию беречь уже бесполезно. Я найду себе служанку, но сама.

— Из деревенских?

— Почему нет?

Барону не понравилась моя идея, и он весь путь до следующей точки назначения распекал меня за то, что я веду себя неправильно, сближаясь с крестьянами, что мне надо смотреть вверх, а не вниз, общаться с людьми равными по положению, а лучше – выйти за каэра. Не все ведь из них богаты, и младшего сына какого-нибудь баронета вполне устроит такая невеста, как я, особенно если привести мою усадьбу в порядок и добиться от нее постоянного хорошего дохода.

Это разговор меня нервировал, но, к счастью, вскоре мы приехали на улицу, где располагаются мастерские столяров и резчиков, у которых можно купить мебель. Там мы задержались надолго: я выбрала дерево для кровати и обсудила ее дизайн с