Шрифт:
Закладка:
Трудно сказать, насколько все эти обвинения правдивы. Во время суда над Сухомлиновым в 1917 г. Андроников, на вопрос защиты о происхождении информации о «разгульной» жизни Екатерины Викторовны Сухомлиновой, ответил, что сведения ему передавала Наталья Червинская. Он их не проверял, и «никаких других источников не имел» [130, л. 130–132].
«Наталка» Червинская являлась ближайшей подругой Екатерины Сухомлиновой и жила в её доме до 1912 г., а до лета 1914 г. периодически там бывала. Во второй половине 1914 г. Червинской сообщала о новостях в доме военного министра продолжавшая там жить Вера Меркулова, тайно посещавшая «Наталку» после разрыва между бывшими подругами [125, л. 152]. Поэтому, мало кто лучше Червинской знал о закулисной стороне жизни Сухомлиновых. Таким образом, сведения, передаваемые Натальей Червинской князю Андроникову, имели реальную основу. Однако до публики они доводились князем в искаженном виде.
Во-первых, сама «Наталка», поссорившись с подругой, многие вещи передавала в неверном свете. Затем уже сам М. М. Андроников очень вольно интерпретировал информацию Червинской, жонглируя цифрами и фактами [157, с. 487–488]. Если исходить из этого, то пасквили Андроникова, конечно, трудно назвать надёжным источником. В то числе и в том, что касается коррумпированности военного министра.
Вообще по этому вопросу имеется много разноречивых суждений. Например, хорошо осведомленный сотрудник военного ведомства, генерал А. С. Лукомский был «совершенно убежден, что Сухомлинов никаких прямых взяток не брал, но…по легкомыслию и по не особенно стойким своим моральным качествам, мог идти на сомнительные дела, которые по Уголовному кодексу не являлись преступлением» [87, с. 218]. Комиссия генерала Петрова, напротив, полагала, что Сухомлинов принимал «денежные подарки от представителей торговых фирм, получавших подряды и поставки для военного ведомства» [56, с. 335]. Но, как писал в своей книге член Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства В. А. Апушкин, «обвинения в лихоимстве следствием не подтвердились и на суде Сухомлинову не предъявлялись» [12, с. 122]. Это дало право историку-эмигранту А. Тарсаидзе утверждать, что «по обвинению во взяточничестве министра до сих пор никакого документа, кроме непроверенных слухов, до нас не дошло» [177, с. 359].
Тем не менее, коррупционные эпизоды в обвинительном акте всё-таки фигурировали. На процессе Сухомлинова прокурор утверждал, что министр «в отдельных случаях проявлял особое внимание к определенным заказам». В подтверждение приводились примеры с Георгием Свирским и заводом Поля Жиро, заказом дистанционных трубок у общества «Промет», фирмой Виккерс и инженером Балинским, предпочтением пушки Депора – пушке Шнейдера [99, с. 375–378, 387–389, 413–418]. Правда во всех этих случаях министр обвинялся не во взяточничестве, а в «превышении власти» или в том, что действовал «из личных видов» [35, с. 480–481]. Вопрос о том, двигали ли им корыстные побуждения, или он бесплатно помогал друзьям, остался открытым.
Недавно американский историк Уильям Фуллер вновь поднял вопрос о криминальных доходах военного министра. Соответствующий раздел своей книги он назвал «Как был коррумпирован Сухомлинов». Вполне естественно, наибольший интерес этого англоязычного автора вызвало всё, что связано со знаменитой британской компанией «Виккерс» и её легендарным директором Базилем Захаровым, о котором на Западе издана не одна книга. Имеющиеся в литературе сведения позволили Фуллеру сделать вывод о «полной беспринципности» «Виккерс» в борьбе за иностранные контракты. Своим успехом, эта компания, выполнявшая заказы таких стран как Турция, Испания, Италия, Бразилия и Япония, – полагает историк, – была обязана «усердному обхаживанию и щедрому вознаграждению ключевых военных и политических деятелей» [183, с. 126].
По логике Фуллера Россия не должна была стать исключением. В этой связи автор обращает внимание на то, что 1912 г. стал «рекордным» для продаж «Виккерса» в России. Британская компания выиграла тендер на производство легких пулеметов для русской армии, несмотря на то, что её цена была выше той, что предлагали Тульские оружейные заводы. «Виккерс» также участвовал в строительстве огромного военного завода в Царицыне для «Русского акционерного общества артиллерийских заводов», являясь владельцем 20 % акций этого предприятия. Оно же, в свою очередь «стало получателем множества самых крупных и выгодных контрактов Военного министерства». «Поддержка, которую Сухомлинов оказывал всем этим предприятиям, – утверждает Фуллер, – была ими куплена и оплачена». По мнению историка, «Виккерс» «по крайней мере, однажды, в 1913 году, положил в карман министра 50 тыс. рублей – возможно, эта взятка не была единственной». Посредником же, «вне всякого сомнения» выступал П. И. Балинский, «более четверти века знакомый с Сухомлиновым» исполнительный директор «Русского акционерного общества артиллерийских заводов», в свое время работавший агентом Базиля Захарова [183, с. 127–128].
В доказательство принятия Сухомлиновым взятки от «Виккерс» Фуллер ссылается на уже известный нам пасквиль Андроникова, где шла речь о пятидесяти тысячах, якобы переданных генералу Балинским в июне 1913 года. Однако на суде в своих показаниях инженер Балинский доказал некриминальный характер этой суммы, объяснив, что «в общей сложности 50 тыс. руб. пожертвований он передал от Захарова, обладателя большинством акций завода Виккерс, генералу Богдановичу, который был издателем патриотической литературы, и на издание этих произведений жертвовались деньги Захаровым. На текущий счет генерала Сухомлинова были внесены один раз 3 тысячи, а другой раз 10 тысяч» [152, 1917, 19 августа]. Таким образом, получателем этих пятидесяти тысяч, являлся не Сухомлинов, а известный консервативный публицист Е. В. Богданович.
Добавим также, что крупнейший знаток истории российской оборонной промышленности начала ХХ в. В. В. Поликарпов счёл предположения Фуллера о взятках «Виккерс» Сухомлинову неубедительными [118, с. 364, 367].
В данном случае мы склонны согласиться с В. В. Поликарповым. При этом мы исходим из следующего соображения: если, как утверждает американский историк, 1912 г. стал для «Виккерс» рекордным по сделкам в России, а поддержка военного министра была «куплена и оплачена», то почему вознаграждение было передано Сухомлинову только в июне следующего года?
Фуллер, правда предполагает, что «эта взятка не была единственной». Но если бы это было действительно так, то военный министр не должен был испытывать в 1912 г. никаких проблем с финансами. Между тем как раз в конце 1912 г. Владимир Александрович был очень стеснен в деньгах. 6 декабря 1912 г. Николай II в ознаменование почти пятилетней деятельности Сухомлинова на посту военного министра и для выражения своего благоволения назначил того своим генерал-адъютантом. Но вместо радости генерал испытал ужас. «Я в отчаянии теперь от необходимости шить себе новое обмундирование, – расходы совсем несвоевременные и очень для меня тяжелые», – писал он 7 декабря 1912 года. Вдобавок супруге генерала захотелось, прежде чем отправиться в запланированную
