– Он экстрасенс, – отрешенно сказала заявительница. – Он может видеть.

– Видеть – что?

– Светлая, – снова ожил Лев. – Светлая. Как кофе с молоком.

Постовенцев встретился взглядом с Демьяненко.

– Машина, – механическим голосом продолжал тот, немного раскачиваясь. – Номера… две цифры не вижу. Есть двойка. За рулем мужчина, волосы светлые. Глаза маленькие-маленькие. Ничего не вижу больше. Она уехала. Дина, Дина, Ди…

– Мужчина толстый, худой? – Демьяненко решил ковать железо, пока хоть что-то куется. Может, выйдет из своей кататонии и расскажет потом хоть что-то полезное, если через видения, пусть через видения.

– Средний. Как я.

– Перстни, приметы?

– Ничего не вижу.

– Смотрите еще!

Ни в какие экстрасенсорные способности оперативник не верил, как и в то, что с помощью духовных практик раскрываются преступления. Но и без этих практик «серия» была висяком, так что он уж точно ничего не терял. А выводить ребят из транса надо было.

– Не вижу! – с отчаянием крикнул парень. – Буква «Ж»!

– Где?

– Все, – выдохнул экстрасенс и словно сдулся. – Больше ничего. Дина, Дина…

Больше от них добиться было нечего, и, отобрав от Карасаевой короткое объяснение и составив протокол опознания вещей, Постовенцев отправил их вместе с Джалимовым в Следственный комитет. Одних их отпускать было опасно.

– Видели, что там за трешак?! – Ковтуновский вбежал в кабинет с огромными глазами. Демьяненко тяжело вздохнул:

– Какой… «трешак»?

– Там митинг!

– Какой митинг?

– Насчет больницы!

– Только не митинг! – с ужасом сказал Постовенцев. – Это опять нам разгребать. Точнее, огребать.

– Насчет тех врачей, которые деньги потратили. Выделенные на аппарат. – Ковтуновский, как всегда, был осведомлен о постороннем больше, чем о работе. – Еще неделю назад по телику показывали.

– Ты телик смотришь?

– Ну, батя смотрит, местные новости.

– Я вспомнил, – подал голос из своего угла Джалимов. – Это по поводу того, что новый аппарат ИВЛ не купили, а купили коек, и померло человек десять.

– Дичь какая-то.

– Так я что пришел! – спохватился Ковтуновский. – Сказали, из здания никуда не выходить, ждать, пока митинг разгонят. Но быть наготове.

– Наготове – к чему? – ехидно спросил Постовенцев, но оперативник уже побежал в следующий кабинет. – Вот что он за человек, не пойму никак? Кто с ним выезжал, как он ведет себя на месте?

– Березяк выезжал, – отозвался Демьяненко. – Двое из ларца. Мне потом следак звонил, просил их в пару не ставить на дежурство. Ладно, раз никуда не выходим, занимаемся бумагами.

Митинг длился еще пару часов, потом граждане разошлись почти добровольно. Эксцессов не возникло, усиления не понадобилось. Из здания администрации, что стояло напротив флигеля угро, повалил не обедавший из-за сборища народ.

– У меня предчувствие, что сейчас и к нам кто-то забежит, – сказал Джалимов. – Слишком тихо было с утра, раз митинг, не пройти было, наверное.

– Кто захотел, прошел бы. У нас один раз пожар был, так заявитель сзади, где пожарных расчетов не было, через забор перелез. Когда мопед у него украли.

– Разрешите? – Румяный сотрудник ОПДН нарисовался на пороге кабинета, держа за плечи двух девиц модельной внешности – под два метра ростом, блондинку и брюнетку. – Это вот из интерната, завуч тоже здесь дожидается. Белкина и Моткина.

Замначальника розыска посмотрел на девушек, фыркнул:

– Какой неблагозвучный эскорт.

– Мы не эскорт.

– Ну, конечно, – кивнул Демьяненко. – Заходите… Белкина и Моткина. Вон туда садитесь, сейчас опросят вас.

– Да они процедуру знают, не в первый раз.

– Здравствуйте, Максим Сергеевич! – хором пропели девочки, уверенно проходя в кабинет и усаживаясь перед Постовенцевым. Они регулярно сбегали из интерната к «лучшей жизни», заключавшейся в не вполне легальном заработке денег; возвращались максимум на следующий вечер. Руководство интерната знало о том, чем занимаются девочки, но ни повлиять, ни помешать им не могло, как не могло и не подавать заявлений по каждой пропаже. Так, три-четыре раза в месяц у Постовенцева появлялись однодневные «пропавшие без вести».

– Где были на этот раз?

– Ночевали возле речки. Хотели подышать воздухом.

– Так, не трындите.

– Максим Сергеевич, – пропела одна из девочек. – Ну вы же знаете. Секретов мы не выдаем.

– В сауне были?

– Да в какой сауне! Гуляли допоздна. Как рассвело…

– …отряхнулись и вернулись, слышал уже. Ладно, пишите объяснения, что все в порядке, претензий ни к кому не имеем… как обычно, короче.

Девочки взяли ручки и аккуратным почерком принялись писать. Постовенцев тем временем позвал завуча, взял заявление и от нее, после чего снова отпустил в коридор.

– Дату сегодняшнюю ставить?

– Да.

– Там труп у вас, – неожиданно сунулся в кабинет Березяк. – Сейчас позвонят. Непонятный какой-то: девушка, опять на хуторе вроде.

– Вася, иди к черту.

– Серьезно, вроде как девушку задушили.

Оперативников подкинуло. Снова «серия»! Демьяненко начал звонить в дежурную часть, а Постовенцев посмотрел на притихших девчонок и сказал:

– Вот тоже кто-то… догулялся! И вы гуляйте больше!

– Могу даже направление подсказать, – поддакнул Демьяненко, слушая гудки в трубке. – Один раз опознаем, больше мучиться не будем. Да, привет! Что там за труп у вас? – Он послушал, кивнул. – Дежурному звоните, второму номеру, он вышел куда-то.

– Что там? – спросил Постовенцев.

– Девушку задушили. Зверски. И изнасиловали. Вашего возраста. – Демьяненко мрачно оглядел девчонок. – И выглядит примерно как ты! – Он ткнул пальцем в темненькую, та шарахнулась. – Так что ходи и бойся.

– Давайте подписывайте и идите, – поторопил Постовенцев, дождался, пока девочки поставят подписи, и жестом подозвал из коридора завуча. – Можете забирать их…

– Спасибо!

– Так что там, «серия»? Собираться?

Замначальника дождался, пока девчонки скроются из виду.

– Да не серия и не душили никого. Муж жену убил. Это я так, для них. Сейчас Ковтуновский съездит, оформит.

– Может, подстраховать его?

– Да сколько можно подстраховывать!

– Ну, пока не научится.

– Тебя часто подстраховывали? – осведомился Демьяненко. – Вот и я не припомню. Он уже сколько работает, уж очевидный убой потянет.

С выводами, как выяснилось, замначальника розыска поторопился.

Убийство действительно было «обычным», простым, да и не убийством вовсе по трактовке Уголовного кодекса: в ходе словесной перепалки муж сильно толкнул жену, она не удержалась на ногах, начала падать и при падении ударилась головой об упаковку кирпича на поддоне. Случается редко, но метко: падение явно было с ускорением, так что головой покойная приложилась от души. На углу остались следы крови.

На место выехал следователь Желин, только его профессионализм и присутствие участкового спасли положение: Ковтуновский, увидев труп, куда-то исчез. Участковый работал не первый год и не только опросил соседей, но и не дал при помощи добровольных помощников удрать потенциальному подозреваемому.

– Фамилия твоя как? – беззлобно встряхивая мужчину, спрашивал он. Мужчина молча брыкался. – Да не ерзай ты, я знаю, что Рюхин. Зачем жену убил?

– Это несчастный случай!

– Это ты тут несчастный случай. Зачем толкал?

– А кто видел?

Рюхин был настроен крайне агрессивно. Поняв, что на несчастный случай свалить не удастся, потому что момент ссоры видели соседские дети, которые – во избежание дальнейших моральных травм – сейчас прятались в своем доме, а также их бабушка, поливавшая огород, он начал обвинять покойницу в непристойном поведении.

– Шлюхой она была потому что! Изменяла! Начала говорить, что я не мужик!

– Тварь ты! – не выдержала понятая, тоже из соседей поблизости. – Вика какой девочкой хорошей была! С тобой, гнидой, связалась!

– А ты знаешь, как мы жили? Знаешь, да?

– Да весь поселок знает, что ты бил ее! Посмотрите, товарищ следователь, девчонка в синяках вся!

Вика Рюхина спокойно лежала возле поддона с кирпичами и смотрела перед собой. По небу носились, перекликаясь, птицы, горячий ветерок шевелил травинки, люди спорили о чем-то рядом, а ее уже не было.

– Да, синяки… – посмотрев, подтвердил и второй понятой. – Ну что ты натворил, Рюхин?

Желин присел на корточки рядом с трупом, посмотрел внимательно, резко повернулся к собравшимся:

– Она что, беременная была?

– А? – замер Рюхин.

Участковый сделал круглые глаза:

– Ты с чего взял? – Желин показал в область живота. – «Скорую» надо тогда!

– Я вызвала уже, – проскрипела бабушка-свидетель, наблюдавшая за происходящим из-за сетки рабицы. – Вот как увидела, так и вызвала. Тока она с района едет.

– Да толку с той «Скорой», – махнул рукой следователь, – тут срок – месяца четыре, спасать некого. Ты что ж, паскуда, беременную бил?

Участковый посмотрел на покойницу, на Желина, потом повернулся и без размаха, коротко врезал Рюхину по шее. Тот упал. Понятые