– Что, неужели нет выхода?

– Выход у богов есть всегда! Каждое мгновение – это новая возможность!

– Если Избранный заметит фальшь, он может усомниться в реальности своего мира! И тогда он разрушит эту реальность! Последствия этого могут быть ужасны! Он может стать очень опасным, опасней Черного дракона!

Афродита молча отошла в сторону, давая понять, что разговор закончен. Зевс глубоко задумался и замолчал. Тучи снова заволокли Олимп. Изредка, проблескивали молнии. Лужайка, на которой собрались олимпийские боги, уже не сверкала на солнце ослепительной зеленью. Трава потемнела и пожухла. Лес на опушке шумел и качался. Листья, сорванные холодным ветром, носились по воздуху. Олени спрятались в чаще леса и не паслись больше на поляне. На Зевса было жалко смотреть. Хотя он по-прежнему гордо восседал на своем белоснежном троне, вид у него был не такой величественный и решительный, как раньше. Боги и богини, теснившиеся внизу у подножия трона, были мрачны и озабочены. Каждый думал о чем-то своем. Все ждали известия, от которого зависела их судьба. Напряжение, царившее в воздухе, казалось, должно вот-вот прорваться наружу. Боги знали, что предстоит великая битва, от которой зависит судьба мира! Все уже заранее вооружились и были готовы к бою. Зевс прятал за спиной целый пучок сверкающих молний. Время от времени они потрескивали и с оглушительным треском взрывались. Все нервно вздрагивали и неодобрительно смотрели на своего повелителя. Тот смущался и делал вид, что ничего не произошло. Было видно, что владыка Олимпа давно не упражнялся в метании молний. Спокойная размеренная жизнь сделала его ленивым и неповоротливым. За последнюю тысячу лет он явно сдал, хотя еще оставался Верховным богом и властелином мира.

Слева от него гордо стояла его знаменитая дочь – богиня мудрости и знания, воительница Афина Паллада. На голове у нее красовался знаменитый греческий шлем, который не раз спасал ее в сражениях. Твердой рукой она сжимала свое боевое копье. Оно обладало страшной силой и могло расколоть даже целую скалу. Богиня уже давно не упражнялась в метании тяжелого копья. В последнее время во время традиционных охот она использовала лишь легкие дротики. Афина делала вид, что для охоты на оленей мощное копье ей ни к чему. После битвы с титанами она использовала его лишь во время стычки с Черным драконом, но после этого прошла уже тысяча лет.

Афина любила вспоминать битву с титанами. Это была великая битва, требующая от богов огромного напряжения. Власть над миром была ценою победы. Проигравшего ждало вечное заточение в бездонной тьме Тартара. Все помнили, что в разгар сражения Афина появилась на поле боя в полном боевом облачении. С воинственным боевым кличем она бросилась на врагов. Ее копье разило направо и налево. Немало доблестных титанов пали от ее руки, пронзенные копьем. Ее атака во многом решила исход битвы. Это принесло ей славу величайшей воительницы и произвело на врагов сильное впечатление. Поговаривали даже, что именно ее боевое копье, а не молнии Зевса, как все считали, принесло богам победу над титанами. Немало поэтов сложило о ней свои песни, а равнинная Греция покрылась храмами, посвященными великой воительнице. Говорили, также, что по силе и доблести она не уступала даже своему отцу, великому Зевсу. Даже он немного побаивался своей дочери, зная ее скверный нрав.

С самого рождения Афина затаила обиду на своего отца. Да и было из-за чего. Зевс знал, что у ее матери богини разума Метис скоро родятся двое детей: дочь Афина и сын необычайного ума и силы. Богини судьбы Мойры предсказали Зевсу, что сын свергнет его с престола и отнимет власть над миром. Чтобы избежать удара судьбы, Зевс усыпил беременную богиню ласковыми речами и, когда она заснула, проглотил ее. Он и сейчас вспоминал об этом поступке с сожалением, но что ему было делать, тогда это было единственным решением. Через некоторое время Зевс почувствовал страшную головную боль, он попросил своего сына Гефеста разрубить ему голову, чтобы избавится от боли. Когда Гефест после долгих уговоров сделал это, на свет из головы Зевса появилась могучая воительница, богиня Афина Паллада. В полном вооружении с копьем и щитом предстала она перед богами олимпийцами. Голова у Зевса зажила, но он запомнил неприятное рождение своей дочери. Афина тоже дулась на своего отца. Она не могла простить ему смерти своей матери. Да и характер у нее был не легкий. Все боги помнили, как она превратила бедную девушку Арахну в ужасного паука.

Все эти события произошли так давно, что волшебное копье, провалявшись тысячу лет без дела в тенистом гроте, покрылось ржавчиной и потеряло часть своей былой мощи. Всю ночь Афина пыталась его оттереть, но несколько пятен ржавчины все же осталось. Она очень боялась, как бы Зевс не заметил этого, и смущенно прятала свое копье за спиной. Впрочем, Зевс, увлеченный своими молниями, так ничего и не понял. Только Марс, опытный вояка, сразу заметил изъян и неодобрительно покачал головой.

Ветер постепенно усиливался. Марс, словно знаменитый полководец перед битвой, гордо смотрел вдаль, приложив руку ко лбу. Он очень гордился возложенными на него обязанностями. Ему было поручено общее руководство битвой и поднятие морального духа воинов.

Сияющий Аполлон сдерживал квадригу своих небесных коней. Они перебирали копытами от нетерпения и, предчувствуя скорое сражение, рвались в бой. Из-за спины у Аполлона выглядывал его знаменитый лук, а к поясу был привязан колчан, полный золотых стрел. Он был лучшим стрелком на Олимпе, и каждая стрела, попадая в цель, оставляла от противника только кучку пепла. Все это знали и старались с ним не ссориться. Даже Зевс старался обходить все спорные вопросы, возникающие у него с сыном Латоны.

Маленький пузатый амурчик, нацепив на себя золотой шлем, который он стащил у Гермеса, порхал из стороны в сторону, воинственно размахивая своим маленьким луком. За ним в летающих сандалиях гонялся запыхавшийся Гермес, пытаясь отнять у него игрушку. Отличительной особенностью Амура была его постоянная веселость и игривость. Даже в самых сложных ситуациях он никогда не терял присутствие духа и сыпал шутками направо и налево. Боги знали это, ценили и завидовали его жизнелюбию.

Сзади, ближе к лесу, выстроились циклопы. По их мужественным лицам было видно, что они полны решимости принять бой. Несмотря на обиды, нанесенные им олимпийскими богами, они были готовы принять участие в битве. Они понимали, что будут драться не только за Олимп, но