Шрифт:
Закладка:
Страх охватил Ника, и он бросился бежать назад по пустынным залам. В голове у него стучало:
– Дракон, император – какая между ними связь?
Их образы стояли у него перед глазами. Потом они исчезли, и перед его взором остались лишь одни глаза, маленькие злые глаза. Вдруг, как гром среди ясного неба, его осенила догадка! У дракона и императора одни и те же глаза! Он даже остановился от неожиданности. Словно пелена спала с его глаз:
– Неужели император и Черный дракон – это одно и то же лицо? Да, так и есть. Наш добрый император на самом деле Черный дракон. Значит все, что здесь было, это ложь! Дворец, чайная церемония, бамбуковый лес, прекрасные молодые женщины – все это обман. Нет, не может быть! Дракон – это дракон. А император – это император. Тем более, он так сильно любит его. Это все знают. Нужно скорее вернуться во дворец и сделать вид, что он никуда не ходил. Он смешается с придворными и опять будет пить чай на чайной церемонии. А вечером посетит свою красивую подругу. Ведь он так хотел это сделать. Она такая красивая и уже, наверное, ждет его в своей комнате. И конечно, он забудет об этой дурацкой двери и об этих никому не нужных дурацких портретах!
Бегом пробегая пустынные залы один за другим, Ник остановился у заветной двери. Он догадывался, что император уже все знает, но будет ли он на него сердиться?
Может быть, все обойдется? Слишком много всего обрушилось на его бедную голову в эту минуту. Ему нужно время, чтобы разобраться, что к чему и определиться, как дальше себя вести. В глубине души он понимал, что времени на раздумье ему не дадут. На секунду он почувствовал ностальгию по чайным церемониям, по шелковым платьям и красивым танцовщицам. А ведь он мог остаться во дворце и не открывать эту никому не нужную дверь! Разве ему чего-нибудь не хватало! Ведь именно сегодня, он хотел провести ночь с самой роскошной женщиной Поднебесной, о красоте которой слагали легенды. Он так мечтал об этом! А вместо этого из-за его чрезмерного любопытства у него будут одни неприятности. Хорошо бы, чтобы меня никто не заметил, как я входил в эту дверь. – Хотя, где-то в глубине души он понимал, что возврата назад, в прошлое, уже не будет и он должен будет ответить за свой поступок!
Подбежав к двери, он резко открыл ее и почти впрыгнул в зал. Великолепного стеклянного зала не было. Вместо него он оказался в совершенно обычном московском дворике. Несколько голых тополей с почти засохшими листьями торчали, словно палки, воткнутые в землю. В пыльной песочнице валялись пластмассовые детские игрушки. Душный теплый ветер подул откуда-то сбоку, зашатал тополя, и несколько засохших листьев, медленно кружась, упали на землю. Что-то знакомое угадывалось во всей этой грустной картине. Она напомнила ему его детство. Смутно он почувствовал нарастающую тревогу. Внезапно из подворотни вышли два субъекта угрожающего вида, похожие на уголовников и решительно направились к нему. Лица у них были небритые и злые. От них явно несло перегаром.
С присущей высшему китайскому сановнику учтивостью Ник церемонно поклонился незнакомцам, грациозно обмахиваясь бумажным веером. Шестым чувством он понимал, что его поведение нелепо и вместо шелкового китайского халата в этой обстановке ему лучше бы подошла рваная ватная телогрейка.
Ник сразу понял, что совершил ошибку, почувствовав сильный удар по голове, потом еще один и еще. Он зашатался и еле устоял на ногах. Его великолепный головной убор, подаренный ему императором, который он так любил и надевал каждое утро, валялся в пыли. На него наступили грязным кирзовым сапогом и втерли грязь. Губа распухла и саднила. Под глазом образовался синяк. Давно никто так не издевался над ним. Ему стало очень жалко себя и захотелось заплакать. Он почувствовал себя маленьким, обиженным мальчиком. Очень хотелось побежать к маме, схватиться за ее юбку и зареветь во весь голос. Но мамы рядом не было.
– Ну что, паря, с тебя хватит, или как? Может тебе еще разок садануть для порядку? – последовал резкий удар в живот.
Ник охнул и согнулся пополам.
– Тебе чего император говорил, салага! – произнес хриплым голосом тот уголовник, что был покрупнее. Он схватил его за косичку и намотал на кулак.
– Он тебе говорил: не ходи в эту дверь, не ходи! – за каждым словом следовал удар коленом в живот. Голова кружилась, боль от ударов, казалось, заполнила все его существо.
– Не ходи сюда, не ходи! Сиди дома, пей чай! Гуляй с девками! Что тебе еще нужно! На зону захотел! Получай! – удары продолжали сыпаться один за другим. Голова гудела. Мысли путались в голове, сменяя одна другую.
– Почему они говорят от имени императора? Неужели император нанял их? Зачем он с ними связался? Этого не может быть, это обман. Император добрый и мудрый, он не способен на это.
– Пустите меня! Пустите! Я больше не буду! Я не буду сюда ходить, раз император запретил! – закричал он, отчаянно вырвавшись из рук уголовника и закрывая лицо руками.
– То-то, салага! – смягчаясь произнес уголовник. – Смотри у меня! Увижу еще раз здесь, убью!
Он вытер пот со лба своей грязной, испачканной в земле рукой.
– Пшел вон, отсюда салага! – напоследок он больно пнул ему ботинком под зад.
Это было не столько больно, сколько обидно. Волна ярости переполнила Ника. Кровь ударила в голову, руки сами сжались в кулаки. Он не понимал, что он делает, как будто на его месте был кто-то другой.
Сбросив, мешавшее кимоно, он не говоря ни слова, схватил левой рукой своего обидчика за воротник, а правой стал наносить ему удары по голове.
От удивления тот даже не сопротивлялся. Потом, придя в себя, закричал от ярости и стал отмахиваться, пытаясь освободиться. Но тщетно. Ник крепко держал его.
Зашатавшись, бандит упал на землю и захрипел. Второй уголовник, который стоял в стороне и наблюдал за происходящим, наклонив голову, молча бросился вперед. Уклонившись влево от удара его огромного кулака, Ник схватил его за руку и ловко вывернув, повалил на землю. Тот упал на спину, вывалявшись в пыли. Поднявшись и бормоча ругательства, он быстро нащупал руками лежащую рядом монтировку.
Ник понял,
