Шрифт:
Закладка:
За циклопами, в священной роще, скрывался легион кентавров. Их ржание и стук копыт создавали шум и отвлекали богов от печальных мыслей. Когда в сражении принимала участие пехота противника, внезапная атака кентавров могла опрокинуть любого врага. Один раз они сумели обратить в бегство даже боевых слонов, которые побежали, лишь услышав их громогласный клич.
Слева от кентавров располагалась целая армия козлоногих фавнов, вооруженных узловатыми дубовыми дубинами. Они виртуозно владели этим оружием и представляли реальную опасность даже для конницы неприятеля. Когорта атакующих фавнов, неожиданно выскакивающая из леса, представляла собой грозную силу. Даже боги знали это. Среди них своим ростом и мощью выделялся Этибальд. Он был любимцем Пана, и тот со временем прочил его на свое место. Держа в руках огромную дубину и играя узловатыми мускулами, Этибальд отрабатывал технику ведения боя с вооруженным противником.
Сатиры, как всегда, забавлялись, играя на пастушеских свирелях и выделывая своими копытами коленца. Их беспечный и веселый вид не вязался с общим печальным настроением. Они шли в бой, как на веселую охоту. Погибнуть в бою было для них обычным делом, вершиной их воинской славы. Об этом мечтал каждый сатир. Ни разу никто из них не сбежал с поля боя. Легковооруженная пехота, составленная из быстроногих фавнов, прикрытая с флангов конницей кентавров, представляла из себя мощный таран, опасный даже для самой сильной армии. И только потом, если противник все же прорывал строй, в сражение вступали боги. Зевс не знал, какую тактику применит Черный дракон, будет ли он один, или во главе своей армии, и поэтому, на всякий случай, держал в лесу конницу из лучших кентавров и пехоту из сатиров.
Ветер усиливался. Боги собрались вокруг трона своего повелителя и молча смотрели на него. Все ждали, что скажет Зевс. Время шло. Наконец, Зевс заговорил.
– Враг может напасть в любой момент! Мы должны быть к этому готовы! Каждый из богов примет участие в битве, используя свои божественные особенности. От этого зависит наше будущее, зависит судьба Олимпа!
Его голос, нарушивший тишину, звучал хрипло и тревожно.
– Есть какие-нибудь вести? – он тревожно посмотрел на Афродиту.
– Нет, Владыка! – даже в этот момент Афродита кокетливо улыбалась.
– Связь с Избранным потеряна. Боюсь, что его уже нет в живых, иначе я бы чувствовала его любовное томление, которое всегда передается мне. – Афродита повернулась и с тоской посмотрела куда-то вдаль, за облака. – Или он очень, очень далеко, может быть, в подземном царстве Черного дракона.
Ее глаза затуманились, и она украдкой смахнула набежавшую слезу.
– Или погиб! Наверное, он не смог выполнить ваш приказ и пал в бою на чужбине. Вы же знаете, на таком расстоянии мы не можем помочь ему!
– Может, он просто сбежал и отсиживается где-нибудь? – предположил Марс.
Он всегда недолюбливал Избранного, считая, что тот примазывается к его военной славе.
– Это просто невозможно! – обиделась Афродита. – Ради любви он готов на все! Не то что некоторые! Я знаю, что он сделал все что мог и даже больше, не будь я Богиня любви! Я всегда готова поручиться за него! А вы знаете, я слов на ветер не бросаю! – в голосе Афродиты прозвучало раздражение.
Зевс расстроенно поправил лавровый венок, который сползал с головы набок. Он перевел свой царственный взгляд в другую сторону от спорящих и строго посмотрел на Гермеса. Тот продолжал с увлечением гоняться за Амуром, пытаясь отнять у него свой шлем. Было непонятно, или он действительно сердит на мальчишку, или это просто игра.
– Да прекратите же вы наконец этот балаган! – не выдержал Зевс.
Амур резко спикировал вниз и от испуга спрятался за юбку Афродиты, обхватив ее ногу маленькими пухлыми ручками. Брошенный шлем покатился по траве.
Гермес на лету остановился, его крылышки на сандалиях затрепыхались от радости. Он резко снизился, схватил свой шлем и нахлобучил его на голову. Вытянувшись в струнку по стойке «смирно» он повернулся к Зевсу ожидая приказаний.
– Ты связывался с богинями судеб Мойрами? Что они говорят о судьбе Избранного? – строго спросил его Зевс, сверкая глазами.
– Да Владыка, я летал к ним намедни. – Гермес поправил золоченую перевязь на поясе и гордо оглядел всех присутствующих.
Боги знали, что только ему Зевс доверяет исполнение особых поручений, и Гермес этим очень гордился. А посещение Мойр было как раз из разряда таких сложных дел. Не каждый из богов мог добраться до них!
Приосанившись, Гермес продолжил:
– Они вели его судьбу до последнего момента, пока это было возможно. Нить его судьбы пропала у них из рук, когда Избранный спустился в пещеру Кали! Слепые старухи совсем потеряли свою сноровку. Так трудно стало от них чего-нибудь добиться! – он повернул голову в сторону Зевса и поднял свои густые брови, отчего вид у него стал очень смешным.
Амур тут же прыснул от смеха и еще глубже спрятался в необъятных юбках Афродиты. Остальные Боги тоже заулыбались. Гермес, услышав смех, болезненно насупился.
– Попробовали бы вы сами пообщаться с Мойрами, с этими уродливыми слепыми старухами. Посмотрел бы я на Вас! Да вы потом бы целый месяц тряслись от страха.
– Зачем он полез в пещеру Кали? – прогремел Зевс и одна из молний за его спиной оглушительно лопнула. Все вздрогнули и замолчали.
Гермес продолжил:
– Это был единственный способ добраться до логова Черного дракона! Если Избранный сумел справиться с шестирукой богиней, то он добрался и до дракона.
– Говорят, она непобедима?
– Когда она атакует шестью клинками, не каждый даже самый прославленный герой может устоять! Но обычно она берет хитростью! Она вступает в любовную связь со своей жертвой, потом душит ее и съедает внутренности!
– И ты послал нашего мальчика в такой ад?
– Другого выбора у нас не было! Он знал, на что идет!
– Есть шанс, что он еще жив?
– Мойры сказали, что нить жизни Избранного не оборвалась, хотя и потерялась. Они уже вторую неделю ничего не могут найти. В нашем мире его нет. Можно спросить у Аида. Если он в мире мертвых, Аид почувствует это!
Зевс нервно поежился от такого предложения, а по рядам Богов пробежала дрожь.
– Ты же знаешь, как я не люблю общаться со своим старшим братцем. Он совсем одичал в своем загробном мире, и если бы не Деметра, которая имеет на него хоть какое-то влияние, наверно, совсем бы спятил со своими умершими душами. Последний, кто с ним общался, был Одиссей, и тот после этого чуть не сошел с ума.
Жестом Зевс подозвал к себе Деметру – печальную богиню, одетую
