снился зеленоглазый мальчишка, который просил отвезти его домой и все время плакал.

Тем утром почтальон принес Егору бандероль, в которой была связка ключей и письмо. Егор расположился на диване и распечатал конверт.

«Здравствуй, Егор. Моя гордость, – начиналось письмо. – Я не устаю благодарить жизнь за знакомство с тобой. Никогда не устану благодарить тебя за твою дистанционную поддержку «Пегаса». Твоя помощь не только материальная, ведь она помогает детям заниматься спортом, вместо того чтобы слоняться по улицам.

Случилось так, что в этом году наш тренировочный центр был близок к тому, чтобы его списали в утиль. Здание признали ветхим, и дети, которые благодаря тебе тренируются у нас бесплатно, рисковали остаться на улице.

Об этом узнала одна знакомая нам обоим девушка. Услышав, что это место хотят сравнять с землей, она пришла в ярость, хотя в глазах читался испуг. Она подняла на уши всю администрацию района и столицы (я не сомневаюсь, что она пошла бы и дальше), для того чтобы «Пегас» признали социально- и культурно-значимым для города. Она добилась своего и пришла ко мне, желая выкупить «Пегас» у меня. Я ей отказал.

Мальчик мой, я знаю, что она делала это не просто из добрых намерений и от любви к детям. Не знаю, каким образом, но между вами неразрывная нить, которая не рвется и не ветшает много лет. Ваши души горят и тлеют одновременно. Вы переживаете об одном, пытаясь сохранить память друг о друге.

Я знаю, что в этом году ты собираешься завершать спортивную карьеру. Пишу тебе потому, что нашим детям нужен такой тренер, как ты. В конце концов я уже на пенсии и староват для этого.

Пора возвращаться домой, Егор. Я чувствую себя виноватым в вашей разлуке, ведь это я послужил толчком к твоему отъезду.

Надеюсь, я помогу сделать шаг навстречу твоей новой жизни, и она будет счастливее прежней.

Всегда гордился, горжусь и буду гордиться. Твой первый тренер и друг на пенсии Артем.

P.S. Эти ключи твои. Как и “Пегас”, который пыталась выкупить Ника. Она не могла допустить разрушения частички тебя. Действуй».

Глава 49. Снова дождь

Удушливая жара была напитана сырыми каплями моря. Воздух сходил с ума от желания охладиться и требовал дождя.

Дождь часто вызывает тоску у людей, но только не у Егора и Ники: для них дождь – это память. Память первых тысячи ударов сердца в секунду. Память первого поцелуя. Память первой близости.

Они желали, чтобы и сейчас начался дождь. Чтобы соединил их десять лет спустя и доказал, что любовь сильнее, чем годы.

Дождь, как лучший пятновыводитель, мог стереть между ними границы и страхи.

Небо не выдержало.

Долгожданные капли явились, как царственная особа в окружении королевской свиты.

Поднялся ветер. Зашумели деревья. Зашелестели листья.

Дождь сначала робко бил их по лицу, а потом вновь и вновь настойчиво требовал отстраниться друг от друга, чтобы они успели согреться.

Егор с неохотой оторвался от губ Ники, не выпуская ее из объятий.

– Это погодное явление издевается над нами! – обращаясь к небу, выкрикнул Егор.

– Бежим отсюда? – предложила Ника.

Быстрыми перебежками, не разнимая рук, они долетели до отеля и ворвались в лифт. В кабине они оказались по разным сторонам, застыв на пару мгновений, переводя дыхание.

– Я не сдамся без боя, – выдохнула Ника и скинула неудобные туфли. Пиджак беспомощно упал с ее плеч на пол, а она, делая решительный шаг вперед, прижала Егора к стене.

Кокетливо уклонившись от его губ, она нежным пощипывающим током прильнула к его шее. Скользнув рукой под ворот его рубашки, она всем телом подалась ему навстречу.

– Не сдавайся, – ответил Егор, в мгновение, нажав кнопку «стоп».

Лифт остановился. Ника, не успев опомниться, мгновенно оказалась его заложницей, прижатой к стене с поднятыми руками. Он, нарочно дразня ее, медленно целовал ее шею и плечи, не давая вкусить его губ. Желая, чтобы она изнывала от жажды по нему.

Горячие поцелуи рассыпались обжигающим градом по ее коже. Ноги бессильно подкашивались от непреодолимого влечения. Не выдерживая напряжения, Ника быстро нажала заветную кнопку и выбежала из лифта. Домчавшись до номера, она обернулась и поманила Егора пальцем.

Он, прикусив губу, подобрал с пола пиджак и ее туфли и решительным шагом последовал за добычей.

В дверях номера Егор дерзко развернул ее к себе спиной. Глубоко вдохнув аромат миндаля и сахара, исходящий от ее нежной кожи, он откинул в сторону ее мокрые волосы и прикусил мочку уха.

– Не дразни меня, Ника, – горячей ладонью Егор скользнул от груди к низу живота, одновременно прижимая Нику к себе.

Они оказались внутри номера, в полной темноте. Егор на секунду выпустил ее из рук.

– Хватит убегать, Ника. Иди ко мне.

Вид мокрой рубашки, облепившей его тело, кружил Нике голову, но она не сдавалась.

– Не могу. Давай поговорим. Пока это возможно, – сопротивлялась она.

– Это невозможно, Ника. Я пьян тобой, ты мой алкоголь. И я намерен напиться до краев. – Они снова оказались лицом к лицу, в нескольких миллиметрах. – Давай сведем слова к нулю.

Егор скользнул рукой по ее ноге, поднимая вверх мешавшее платье. Другой рукой он расстегнул молнию. Первая помеха в виде лишней ткани между ними была устранена.

– Егор, пожалуйста, – вымолвила Ника, изнемогая под его страстными ладонями и губами.

– Скажи еще раз, – он легко подхватил ее и усадил на барную стойку. Она вскрикнула от прикосновения к холодной столешнице. Желание заливало сознание, Ника была не в силах сдерживать ответный отклик тела на его ласки.

– Забудь обо всем на сегодня. Прошу, – выдохнул Егор, едва оторвавшись от ее губ.

– Пожалуйста, Егор, – она уже почти не могла дышать, и вся трепетала от его прикосновений.

Ника потянула Егора ближе к себе, уцепившись за его мокрую рубашку. Пуговицы сдавались под натиском ее пальцев, и рубашка наконец полетела на пол.

Она не могла не поддаться искушению рассмотреть каждый дюйм его тела.

Как завороженная, Ника скользила по нему ладонями, запоминая новые рельефы и вспоминая все его горячие точки.

– Я тоже скучал, – прочитал ее мысли Егор. – Очень.

Он подхватил Нику, а она с легкостью обвила его ногами вокруг талии и вновь припала к его губам.

– Не торопись. Я не исчезну, – прошептал ей Егор и аккуратно расстегнул застежку еще одной текстильной помехи. От этого освобождения по телу Ники пробежала дрожь.

Перемещаясь, будто в танце, они переметнулись на кровать.

Ника не заметила, как оказалась лежащей