Когда мы дошли до дальнего конца комнаты, оказалось, что это вовсе не комната, а естественная пещера, часть большой подземной системы, которую сестры обустроили в качестве крипты для своих мертвых. Торец пещеры был перекрыт деревянной дверью, полусгнившей от времени. Рядом с ней находились семь ниш, чуть больше остальных, и в каждой лежали свежие цветы. На латунных табличках были указаны имена умерших. Кабира. Кларас. Гараи. Эстеги. Орсеола. Сулани. Даэра. После каждого имени стояла изукрашенная черточка. Или буква I. Потом я много над этим размышляла, но тогда даже не задумалась.

Я сказала малышам сесть, и мы с Яй поставили свои лампы рядом на полу. Девочки уселись аккуратным кружком, словно мы на пикнике на склонах Белой Госпожи. Я уселась, и Хео тут же залезла ко мне на руки.

– А мужчины не придут сюда? – спросила Исми.

– Не будь дурочкой, – спокойно ответила Хео. – Ведь Мареси здесь. Они побоятся. А если попытаются, – тут она зевнула во весь рот, – ты ведь помнишь про лунных женщин?

Они появятся снова и скинут на непрошенных гостей камни.

Скоро они все снова заснули, положив головы друг другу на колени и обнимая друг друга тоненькими ручками.

Но Яй не могла усидеть на месте. Она бродила вдоль всей крипты, исчезала в темноте, потом возвращалась к нам, раз за разом. Взгляд у нее был дикий, кулаки сжаты.

Заметив, что я смотрю на нее, она подошла ко мне.

– Моя вина в том, что Аббатство погибнет. Вы все умрете – это я принесла с собой смерть. Мне не следовало сюда приезжать.

Она протянула руку.

– Дай мне ключ от двери. Пойду сдамся. Может быть, тогда он пощадит вас.

Она улыбнулась – ужасная улыбка без капли надежды.

– Если еще есть кого пощадить.

– Ты никуда не пойдешь, – я осторожно поправила голову Хео, она вздохнула во сне. – Ни сейчас, ни потом. Мать позаботится о нас. Положись на нее, она не допустит, чтобы с нами случилось что-то плохое.

Верила ли я в это сама, произнося такие слова? Не знаю. Мне хотелось в это верить. Мать уже прогнала однажды мужчин.

Но на самом деле она потерпела неудачу. Они все равно высадились на берег. Они уже в Аббатстве, с блестящим оружием.

Яй все еще стояла передо мной, протянув руку и стиснув зубы.

– Дай мне ключ! Не хочу, чтобы ваша кровь осталась на моей совести!

– Тсс! Ты разбудишь малышей. Сюда мужчины не проникнут. Ты помнишь легенду? Дом Знаний защищает нас.

В эту секунду раздался страшный грохот. Эхо пронеслось над горой, из дома, находившегося над нами, долетело до нас внизу.

Мы с Яй посмотрели друг на друга.

– Входная дверь!

– Теперь ты не можешь никуда пойти, иначе мужчины обнаружат наше укрытие и малышей. Мы останемся здесь, пока не придет Мать и не заберет нас отсюда.

Я проговорила это куда более решительно, чем чувствовала себя на самом деле. Холод двери. Дыхание Хагган. Она ждала. Требовала своей жертвы. К тому же я не знала, есть ли кто-то, кто придет и заберет нас.

Кто-то, у кого в руках нет поблескивающего оружия.

Я проснулась от непонятного звука. Я сидела, прислонившись спиной к прохладной каменной стене, на коленях у меня спала Хео. Трудно было поверить, что мне вообще удалось заснуть. Это показалось мне предательством по отношению к остальным, оставшимся в Аббатстве. Я была уверена, что они не спят. Если вообще живы.

Осторожно наклонившись вперед, я хотела подкрутить фитиль лампы. Тут я заметила, что одна лампа исчезла. И Яй тоже нет.

Я осторожно спустила Хео с колен. Тем не менее, она проснулась и зевнула, как сонный котенок.

– Что такое, Мареси?

– Тсс, не буди остальных. Пойду посмотрю, куда подевалась Яй.

– Пошла изучать пещеру, – пробормотала Хео, пристраивая голову на ногах у Ис-ми. – Я видела, как она туда заглядывала.

Поначалу я не поняла, что имела в виду Хео. Но потом обнаружила, что некоторые доски в двери, представляющей собой заднюю стену крипты, оказались выломаны.

Я огляделась. Взять с собой лампу я не могла. Девочкам нужен свет, чтобы не бояться. На земле валялся сухой обломок доски.

Осторожно плеснув на него маслом из лампы, я поднесла его к огню. Доска сразу же загорелась.

– Хео, я скоро вернусь, – проговорила я. Она пробормотала что-то мне в ответ. Я нырнула в дыру, проделанную Яй, – в темноту.

Здесь пещера оказалась узкой. Скорее подземный ход с неровным полом, ведущий чуть-чуть вверх. Доску я держала высоко над головой, чтобы пламя не ослепляло меня, но это помогало скорее поддерживать храбрость, чем освещать дорогу. Свободной рукой я вела по стене пещеры. Я не могла оставить девочек надолго. Но и не могла допустить, чтобы Яй сдалась своему отцу. Это точно пошло бы против воли Праматери.

Мне вспомнились слова сестры О, что все зло друг другу творим мы, люди. Я поспешила вперед.

Огонек мигнул и погас. Я остановилась. Темнота сдавила меня со всех сторон. Такая же плотная тьма, какая, как мне известно, таится по другую сторону от двери Хагган.

Впрочем, не совсем. Где-то далеко впереди мигнул теплый золотистый свет. Отбросив кусок доски, я побежала вперед, ведя руками по стенам прохода.

Яй стояла, подняв над головой лампу, и смотрела вверх.

– Вон, смотри, – произнесла она, указывая вверх, когда я, запыхавшись, подбежала к ней. – Ночное небо. Там есть отверстие.

– Ты не пойдешь, Яй, – выпалила я, едва отдышавшись. – Ты одна из нас. Ему ты больше не принадлежишь.

– Именно поэтому я должна это сделать, – ответила она и повернулась ко мне. Держалась она на удивление спокойно. – Потому что я одна из вас. Потому вы мне так же дороги, как Унаи.

Лампа освещала ее лицо снизу, так что глаза казались большими черными отверстиями.

– Ты должна помочь мне.

– Ни за что.

Мы грозно уставились друг на друга. Я видела – она не отступит. Но без моей помощи ей не добраться до отверстия в потолке подземного хода. Я подняла глаза. Увидела, как небо чуть заметно светлеет. Легкий ветерок с моря покачивал колючие ветки.

– Я знаю, где это, – медленно проговорила я. – Это на склоне горы над Храмом Розы. Вчера я случайно обнаружила эту дыру.

Я должна что-то придумать, чтобы помешать Яй отдаться в руки отца. Она решилась. Никакие слова не смогут ее поколебать. Если я не помогу ей вылезти здесь, она пойдет к двери и выйдет тем путем.

В