России, на Дмитрии Юрьевиче был надет золотой пояс невиданной красоты, украшенный драгоценными каменьями. Если верить легенде, отраженной в хрониках, то этот пояс был дан в приданое суздальским князем Дмитрием Константиновичем своей дочери Евдокии, когда она выходила замуж за Дмитрия Донского, деда нынешнего жениха. Пояс являлся собственностью московских князей и княжеской регалией. В 1366 г., по преданию, на свадьбе великого князя Владимирского и Московского Дмитрия Ивановича последний московский хилиарх (тысяцкий) Василий Вельяминов подменил этот пояс на другой и передал украденный пояс своему сыну Микуле. Микула Вельяминов в свою очередь отдал его И.Д. Всеволожскому, «старому боярину», противнику централизации, озлобленному тем, что Василий II не выполнил своего обещания жениться на его дочери. Он был тем, кто якобы передал роковую регалию князю Василию Юрьевичу Косому.

Во время празднеств 1433 г. мать-регентша, вдовствующая великая княгиня София Витовтовна, благодаря стараниям которой ее сын оставил дочь Всеволожского ради Марии Ярославны, признала на Косом украденный драгоценный пояс и ответила на устроенную «старыми боярами» провокацию, учинив скандал и сорвав пояс с Василия Юрьевича. Оскорбленный Василий Косой и его брат, которые тогда уже находились в конфликте со своим отцом и выступали против его насильственных попыток захватить трон, тотчас покинули свадьбу и решили отомстить за оскорбление, возобновив междоусобицу. Тем самым они нарушили перемирие, которое все еще действовало, о чем свидетельствует присутствие братьев на свадьбе. Это послужило новым этапом войны, и если бы не инцидент с поясом, то междоусобная война, возможно, не возобновилась бы после того, как законный наследник занял престол. Сам князь Юрий Дмитриевич умер в 1434 г.

После инцидента с поясом Василий Косой и Дмитрий Шемяка одержали победу над вялым и медлительным Василием II и пришли к заключению, что московский престол можно захватить силой, после чего началась длительная и кровопролитная борьба за великокняжеский престол (1433–1446), державшая долгую смуту на всей Русской земле. Сыновья Юрия не имели законных прав на престол, и единственная причина, по которой междоусобная война длилась почти до смерти Дмитрия Шемяки в 1453 г., заключалась в том, что соперники после скандала с поясом понимали, что великий князь оказался слабым, плохим полководцем, и его можно было свергнуть без особых усилий[35]. К сожалению, ни Василий Юрьевич, ни Дмитрий Шемяка не смогли удержать трон.

Во время междоусобной войны соперничавшие войска (часто только отряды по нескольку сотен человек), которым помогали татары и литовцы, разрушили большую часть России, преследуя друг друга по всей стране. Сборщики дани и налогов забрали большую часть того, что пощадила война, пожары или засухи. Материальный ущерб и миграция населения оказались огромными, и те участники, которые были кровно заинтересованы в стабильности, пошли на сотрудничество с государевой властью, дабы сохранить единство и восстановить свою экономику. Одним из основных экономических факторов России в XV в. являлась постоянно расширяющаяся система монастырей. В Киевской Руси типичный монастырь не представлял собой экономического гиганта, а был городским центром духовного уединения. Где-то к середине XIV в. монастыри переместились в сельскую местность, изменили свою структуру с особожительной, идиоритмической[36] на общежительную и превратились в процветающие экономические хозяйства. Новые монастыри обычно начинали обрабатывать свою землю с помощью наемного труда, затем работники часто становились монахами или монахи брали на себя их обязанности. Большинство монастырей отнимали крестьянские земли силой или завлекали крестьян в свои владения разными посулами. Монастыри несли ответственность за некоторые усиленные захваты новых земель, произошедшие на северо-востоке Руси в XIV и XV вв. Однако, как показывает И.Ю. Будовниц, монастыри не являлись великими колонизаторами, как считают некоторые историки, они часто довольствовались экспроприацией земель, уже освоенных свободными крестьянами. Ко времени междоусобной войны монастыри находились на пути превращения в экономических гигантов с обширными земельными владениями, приобретенными на пожертвования или купленными на всей территории Московского государства. Обе стороны, участвовавшие в междоусобице, искали поддержки монастырей, и монастыри, в свою очередь, стремились оказать максимальное давление на власть с целью получения привилегий, которые позволили бы им восстановить свои разрушенные владения.

Не случайно, что дошедшие до нас летописи описывают возникновение крепостного права в России как результат правительственных субсидий монастырям. Во время правления Василия II не существовало каких-либо других институтов или групп, которые были бы достаточно влиятельными или заинтересованными в ограничении мобильности рабочей силы, помимо крупных монастырей. Светские магнаты, пользующиеся правом бесплатной службы в различных политических юрисдикциях России, получали как минимум такие же доходы от высоких постов в центральном правительстве и в системе «кормления» местного управления, как и от доходов со своих личных имений. Свободным служилым людям, «слугам вольным», платили за военную службу из доходов от административно-судебных должностей второго разряда. Как магнаты, так и свободные служилые люди могли получать должности везде, где было население (что, вероятно, происходило там, где жить было безопасно), и поэтому, скорее всего, они оставались относительно безразличны к переходам крестьян внутри княжества. Как уже отмечалось, контролировать переходы между княжествами обычно не удалось. Отражая киевскую традицию переезда князя со своей свитой из одного города в другой, служба была отделена от землевладения, даже притом, что князь мог раздавать земли преданным ему придворным слугам. До создания централизованного Московского государства многие люди служили в одном княжестве, а имели землю в другом. Служба считалась делом чисто личным. Исключение из этого правила составляли случаи, когда город был осажден; тогда все бояре в княжестве обязаны были оказать помощь великому князю в снятии осады. Рядовые ратники не могли просить об ограничении крестьянской мобильности, как они это сделали позже, потому что у них не было земли; они жили неподалеку от княжеского двора на то, что им платил князь, плюс то, что им удавалось награбить. Таким образом, если влиятельные миряне в лучшем случае во второй половине XV в. в первую очередь интересовались заселенными землями, то есть множество свидетельств тому, что монастыри были чрезвычайно озабочены нехваткой крестьянской рабочей силы.

Первое известное ограничение перехода крестьян было сделано великим князем Московским Василием Васильевичем где-то между 1455 и 1462 гг., когда он пожаловал Троице-Сергиеву монастырю право не допускать старожильцев к переходу со своих владений в Бежецком Верхе и Угличе, а также право вернуть тех, кто уже перешел. Несомненно, это были более состоятельные крестьяне, которые бежали или собирались сбежать из-за нестабильных жизненных условий в этих краях. Это были укоренившиеся жители региона, из тех, чьи показания высоко ценились в суде, лица, способные вносить арендную плату в монастырскую казну. Дарованные Василием II права явились отдельными, крайними мерами, единичной услугой, оказанной одному учреждению, отражающими личное желание князя укрепить свой почитаемый