Я чувствую на себе ее яростный взгляд. Девушка источает почти такой же жар, как огонь в ее квартире. Если бы взгляд мог воспламенять, я бы превратился в брикет древесного угля.

И все же Риона пытается говорить спокойно.

– Я не могу поехать в Теннеси, Рейлан, – повторяет она. – У меня кипит работа. У меня назначены встречи. У меня есть обязательства.

– Ты не сможешь этим заниматься, если будешь мертва, – грубо говорю я. – У нас в Силвер-Ран есть интернет. Я дам тебе ноутбук, и будешь работать с ранчо.

– С РАНЧО?! – снова вскрикивает Риона. – Я не хочу на ранчо! У меня нет ни одежды, ни зубной щетки, ни моих рабочих документов…

Ее голос стихает, когда девушка понимает, что дома у нее теперь тоже ничего этого нет, потому что все сгорело в пожаре.

– Черт, – говорит она. – Мой портфель…

– Ага, – говорю я. – Мне жаль. Я не мог ничего спасти.

Какое-то время Риона сидит молча. Я понимаю, что она мысленно вспоминает все, что было в квартире. Каждую пару дорогих туфель, любимую книгу, памятный сувенир. Все, чего лишилась.

Наконец, она произносит:

– Ты спас меня.

– Да, – отвечаю я. – Мы были на волоске, но выбрались вместе.

Наконец я решаюсь взглянуть на девушку и вижу, какими большими и печальными кажутся ее зеленые глаза на фоне чумазого лица. Из-за темных разводов на коже Риона выглядит очень юной, напоминая ребенка, перепачкавшегося в грязи. Ее волосы так спутались и потемнели от дыма, что кажутся скорее каштановыми, чем рыжими, а сказать, какого цвета когда-то была ее шелковая пижама, уже невозможно.

При виде этого жалкого зрелища я чувствую укол совести. Мне кажется, я должен был защищать Риону лучше. Я взялся быть ее телохранителем и позволил ее квартире загореться.

– Прости, мне жаль, – повторяю я.

Риона вздыхает.

– Тебе не нужно извинятся, – тихо говорит она. – Ты спас мне жизнь.

– Что ж, – говорю я. – Не забывай об этом, потому что я все равно везу тебя в Силвер-Ран. Даже если мне придется перекинуть тебя через плечо и притащить собственноручно.

В глазах Рионы снова вспыхивает зеленый пожар.

– Ты всегда считаешь, что знаешь лучше других, да? – говорит она.

Я пожимаю плечами:

– Любая идея лучше, чем никакой.

Риона хмурится, скрещивая руки на груди.

– Нам нужно где-то остановиться, – говорит она. – Мне нужна одежда. А еще я умираю от голода.

– Я тоже, – говорю я, слегка улыбаясь. – По крайней мере, в этом мы согласны.

Мы останавливаемся в Сеймуре и оплачиваем номер в мотеле, чтобы принять душ и привести себя в порядок. Пока Риона моется, я иду в стоковый магазин по соседству, чтобы купить нам одежду. Продавец таращится на меня, когда я вхожу в дверь – перепачканный с ног до головы, в своих боксерах, сапогах и огромной толстовке с капюшоном, которую я нашел в багажнике машины Данте.

– Мне нужна рубашка, – сообщаю я ему.

– И брюки тоже? – уточняет мужчина.

В отделе женской одежды выбор не очень, но я подбираю пару вещей, которые, как мне кажется, подойдут Рионе. Я не заморачиваюсь с куртками, потому что даже после нескольких часов езды на юг я уже чувствую, как теплеет. Ноябрь в Теннеси не сравнится с ноябрем в Чикаго. Будет, наверное, градусов 70 °F[16].

Продавец упаковывает мои покупки, и я возвращаюсь с ними в мотель, стараясь не задерживаться надолго.

Я выкладываю вещи для Рионы на грубое дешевое постельное белье и, как только девушка выходит из душа, меняюсь с ней местами, стараясь уважать ее личное пространство и не пялиться на тело, обернутое одним лишь белым полотенцем, и влажные темные волосы, рассыпанные по плечам. Но мне с трудом удается не сводить глаз с пола. Сейчас, когда на Рионе нет брони из ее деловой одежды, гладкой прически и дневного макияжа, она выглядит по-настоящему беззащитной.

Вот она стоит, обнаженная, во всем своем очаровательном естестве, но я знаю, что девушка не хотела бы, чтобы кто-нибудь видел ее такой, особенно я. Так что я не позволяю себе рассматривать ее, как бы мне ни хотелось.

Вместо этого я снимаю с себя грязную одежду, с облегчением избавляясь от резкого запаха дыма.

Это стремная крохотная ванная с душевой кабинкой, которую мне едва удается закрыть, стоя внутри. Но ощущение горячей воды на коже невероятно расслабляет после той безумной ночи, что нам пришлось пережить. Вода бьет по плечам, напоминая о том, как же я все-таки устал после карабканья на нижний этаж с Рионой на шее.

Не знаю, доводилось ли мне раньше бывать в такой отчаянной ситуации. Я слышал, как трещит над нами балконная дверь, и ощущал хрупкость ткани под моими руками, едва выдерживающей наш общий вес. Чувствовал, как соскальзывают руки Рионы с моей шеи.

Я думал, что уроню ее.

Я думал, мы оба сгорим в адском пламени.

Я чертовски зол на этого Джинна, этого монстра, идущего у нас по пятам. Часть меня хочет остаться в Чикаго и выследить его, даже если это значит установить ловушку и поджидать в ней несколько дней. Но я не могу так поступить с Рионой, ее безопасность – моя первостепенная цель. И именно эту цель я и собираюсь преследовать.

Закончив мыться, я чищу зубы одной из дешевых одноразовых щеток, предоставляемых мотелем.

Когда я выхожу, Риона уже облачилась в новую одежду – джинсы, пару ковбойских сапог и ковбойскую рубашку. Ее влажные волнистые ярко-рыжие волосы рассыпались по плечам. Я и не знал, что они волнистые – девушка всегда распрямляла их до гладкости. Да и в джинсах я раньше ее не видел. Ткань плотно облегает длинные ноги. Надо признать, выглядит Риона чертовски сексуально.

Я пытаюсь сохранять мысленную субординацию, но надо быть слепым, чтобы этого не заметить.

Риона указывает рукой на свой наряд.

– Серьезно? – говорит она.

– Что?

– Там не было нормальной обуви?

Я смеюсь.

– Это нормальная обувь. Вполне нормальная. В чем проблема? Ты хорошо выглядишь.

– Я выгляжу так, словно вот-вот выйдет мой новый альбом песен в стиле кантри.

– Ну… Мы недалеко от Нашвилла[17]. Так что, если ты всегда об этом мечтала…

– Не мечтала.

Я ухмыляюсь, представляя Риону на сцене с гитарой на шее. Трудно вообразить, чтобы она пела на потеху другим. Или делала хоть что-то на потеху другим.

– Поверь мне, – говорю я, – этот наряд куда больше