Одевшись, мы идем в затрапезную кафешку через дорогу в стиле пятидесятых, потускневшая вывеска которой обещает «Завтраки весь день!». Учитывая, что на часах 07:20, подозреваю, что без завтрака мы в любом случае не останемся.

Мы с Рионой садимся на виниловые диванчики, и девушка морщит нос при взгляде на ламинированное меню и шаткий столик.

– Кофе со сливками, пожалуйста, – говорит она официантке.

– И мне. А еще блинчики, бекон, ветчину, омлет и картофельные оладьи, пожалуйста, – перечисляю я.

Глядя на меня, Риона качает головой.

– Похоже, ничто не способно отбить у тебя аппетит, верно?

– Думаю, от пережитого я хочу есть еще больше, – говорю я. – Надо полагать, со всем этим лазаньем и беготней я сжег немало калорий. Еще и ночной переезд. Пожалуй, тебе тоже не помешает омлет.

Риона фыркает.

Однако, когда мне приносят еду – жирную, хрустящую и чертовски аппетитную, – девушка не сводит глаз с моего бекона. Я двигаю к ней тарелку.

– Не стесняйся, – говорю я. – Тут всем хватит.

Риона осторожно берет вилку и пробует кусочек картофельных оладий. Подрумяненный картофель посыпан солью и перцем.

– Ну как? Неплохо, да? – говорю я.

Я знаю, что она голодна и хочет еще.

– Не отвратительно, – признается Риона.

– Ешь, сколько угодно.

За две минуты девушка уминает полтарелки. Как бы ей ни хотелось сделать вид, что это не так, но безумные события этой ночи оказали влияние на нас обоих, и она голодна не меньше моего.

– Так где находится Силвер-Ран? – спрашивает Риона.

– Прямо у подножия Смоки-Маунтинс, – говорю я. – Рядом с национальным парком Грейт-Смоки-Маунтинс, недалеко от Гатлинбурга и Ноксвилла.

Риона смотрит на меня так, словно я говорю на китайском.

– Никогда не слышала этих названий? – поддразниваю я ее.

– Разумеется, я знаю Смоки-Маунтинс, – вызывающе говорит девушка. – И Ноксвилл.

– Вот как? И что же ты знаешь о Ноксвилле?

– Ну… – краснеет она. – Что он находится в Теннеси.

Я смеюсь.

– Ты не часто покидала Чикаго, верно?

– Я много где побывала, – сухо отвечает Риона. – Нью-Йорк. Париж. Лондон. Я люблю путешествовать.

– Но в глубинке не бывала.

– Не доводилось.

– Что ж, тебе понравится, – ухмыляюсь я.

Риона

Увези меня Рейлан хоть в Марокко, я бы и то меньше чувствовала себя не в своей тарелке.

Я в жизни не надевала ковбойские сапоги. Я в жизни не ела в закусочной. И черта с два я когда-либо ездила верхом на лошади, не говоря уже о том, чтобы бывать на ранчо.

Я уже готова поверить, что парень везет меня туда, только чтобы поиздеваться. В мире полно мест, где можно скрыться и которые будут менее… чужеродными.

С другой стороны, я определенно ощущаю себя в миллионе миль от Чикаго. И от этого странным образом чувствую себя в безопасности.

Прежде чем покинуть мотель, Рейлан позвонил Данте и ввел его в курс дела. Мой телефон и ноутбук сгорели со всем содержимым моей квартиры, так что я не могу ни с кем связаться.

– Так даже лучше, – на полном серьезе говорит мне Рейлан. – Данте передаст все Кэлу. Но не думаю, что кто-то еще должен знать. Весь смысл привезти тебя сюда был в том, чтобы убрать тебя с радаров. Будем надеяться, рано или поздно твой брат и Данте разберутся, какого хрена тут происходит. А я тем временем не хочу рисковать и давать тому парню возможность вычислить тебя.

Я не в восторге от идеи бежать и скрываться, быть вдали от семьи, и особенно от работы. Но пожар напугал меня даже сильнее, чем почти утопление. Ставки росли, и было похоже, что киллер готов на самые отчаянные меры, чтобы достать меня, как бы хорошо, как мне казалось, я себя ни обезопасила.

– Мне нужно позвонить Дину, – говорю я Рейлану. – Если я просто испарюсь и перестану отвечать на звонки и сообщения, он может обратиться в полицию. Как минимум он придет ко мне в квартиру и, должно быть, заметит дыру в здании.

Рейлан раздумывает над моими словами.

– Хорошо, – наконец говорит он. – Позвони ему с телефона в мотеле. Ты помнишь номер?

Я киваю.

– Да, я его знаю.

Я всегда запоминаю цифры – адреса, телефонные номера, даты рождений. И цифры в документах. Уж не знаю, почему они застревают в моей голове, но я могу без ошибок назвать цифры из документов многолетней давности. Чаще всего эта информация абсолютно бесполезна – я бы с удовольствием использовала эту часть мозга под что-нибудь другое. Но так уж он устроен.

Рейлан хмурится, будто информация о том, что я знаю номер Дина, ему неприятна. Словно это имеет какое-то значение.

– Я могу побыть наедине? – уточняю я.

– Без проблем, – говорит он. – Но не говори Дину, где ты, и не говори, куда направляешься.

– Я знаю. Не буду, – обещаю я.

Рейлан выходит, чтобы подождать меня в машине. Ему не нужно загружать вещи, потому что, разумеется, никаких вещей у нас нет. Остатки нашей пропитанной дымом одежды мы выкинули в мусорный ящик.

Я снимаю трубку телефона, стоящего на стойке администратора, и нажимаю кнопку внешнего вызова. Уже и не помню, когда последний раз звонила со стационарного телефона. Странно держать в руке трубку вместо мобильного, странно стоять на одном месте, соединяясь длинным спиралевидным проводом с телефоном, вместо того чтобы свободно расхаживать во время разговора.

Забавно, как быстро все меняется. Только что какая-то технология была в новинку, но не успеваешь оглянуться, и она уже обыденность, самая естественная вещь в мире. А прежний способ кажется забытым сном.

Я слушаю гудки и собираюсь оставить сообщение, если Дин не снимет трубку.

Но вместо автоответчика слышу его ворчливый сонный голос:

– Да? – раздается на другом конце провода.

– Дин, это я, – говорю я.

– Риона? – переспрашивает он сипло и растерянно. – Откуда ты звонишь?

– Я в отеле, – отвечаю я, памятуя о наставлениях Рейлана не называть конкретное место.

– Что ты делаешь в отеле? – спрашивает Дин. В его голосе слышится изумление и раздражение.

– Моя квартира, э-э, сгорела этой ночью.

– ЧТО?

– Ага. Так что мне нужно побыть в другом месте… какое-то время, – говорю я.

– Где ты? – спрашивает он. И после секундного замешательства добавляет: – Ты всегда можешь остановиться у меня.

– Спасибо, но за мной… за мной по-прежнему присматривает Рейлан, – говорю я.

– Он сейчас с тобой? – спрашивает Дин, и в его голосе слышится напряжение.

– Не прям рядом. Но да, он в отеле, – я говорю «отель» вместо