объяснялся тем обстоятельством, что вдова не выполнила условий, выдвинутых властями. А именно: она не покинула Аварское ханство, на которое уже не имела права претендовать, как это требовали русские власти[498]. Очевидно, что невыполнение вдовой условий привело к тому, что наследником Аварского ханства стал назначенный российскими властями Сурхай-хан.

С ходатайством к генералу Ермолову тремя годами раньше обращалась мать Хасан-хана, о чем свидетельствовало письмо Ермолова к Нессельроде от 10 января 1820 года. В частности, в письме отмечалось, что мать просила у генерала покровительства, в котором он не мог ей отказать[499]. При этом, характеризуя ее, генерал Ермолов особо подчеркивал, что она «еще гнуснейших свойств, нежели они сами»[500]. По имеющимся сведениям, генерал Ермолов действительно не отказал пожилой женщине, «злую сею старуху отослал в Кизляр, назначив ей приличное содержание»[501].

Представляют интерес вопросы, касающиеся социальной помощи вдове и детям генерал-майора Ахмед-хана Мехтулинского, умершего в 1843 году. После смерти своего мужа вдова Нух-бике осталась с четырьмя детьми-сиротами: сыновьями Гасан-ханом, Ибрагим-ханом, Рашид-ханом и дочерью Умукусюм. Конечно, оставшись вдовой, ханша Нух-бике могла рассчитывать на все привилегии и материальное обеспечение, которые полагались ей по статусу покойного мужа. В материалах архивного дела (РГИА) имеются сведения, касающиеся социальной помощи вдове и детям Ахмед-хана Мехтулинского. В частности, говорится о том, что после смерти мужа русским правительством Нух-бике было назначено ежегодное жалованье в 1500 рублей серебром[502]. Примечательно, что спустя два года по указанию императора Николая I размер этого жалованья был увеличен.

В письме военного министра к главнокомандующему Отдельным Кавказским корпусом от 21 декабря 1845 года сообщалось, что император соизволил вдове генерал-майора Ахмед-хана Мехтулинского Нух-бике производить из казны то содержание, каким пользовался покойный муж[503]. В результате вместо 1500 рублей она стала получать из казны по 2000 рублей серебром в год[504].

Безусловно, такая внушительная социальная поддержка ханши была связана с заслугами ее покойного мужа Ахмед-хана Мехтулинского перед российским государством.

Так, в письме Военного министерства к управляющему делами Кавказского комитета В. П. Буткову, датированном за № 1 от января 1846 года, речь также шла о предполагаемой материальной поддержке Нух-бике[505]. В. П. Буткову была направлена копия Высочайшего послания о предоставлении вдове тех окладов содержания, какими пользовался ее покойный муж[506].

Однако после похищения ханши Нух-бике в декабре 1846 года наибом Шамиля Хаджи-Муратом вопрос о ее жалованье стал предметом специального обсуждения высокопоставленных чинов Российской империи. Кроме того, в сфере внимания военных и гражданских властей находились и малолетние дети ханши Нух-бике, которые нуждались в опеке и материальной поддержке.

В частности, такую заботу о Нух-бике проявлял генерал-лейтенант князь Бебутов, который был в то время командующим войсками в Северном Дагестане. Так, князь ходатайствовал о продолжении отпуска пансиона на их содержание[507]. Бебутов предлагал властям сохранить за ними денежное содержание, которое полагалось вдове, до возвращения ее из плена[508].

Более того, в случае смерти ханши князь Бебутов предлагал передать этот пансион детям как компенсацию за смерть их отца, покойного генерал-майора Ахмет-хана[509].

Сразу же после похищения Нух-бике был поставлен вопрос о месте содержания ее детей. В письме военного министра князя А. И. Чернышева к главнокомандующему Отдельным Кавказским корпусом предлагалось немедленно отправить их в учебные заведения[510]. Князем А. И. Чернышевым особо отмечалось, «чтобы оставшиеся в Дженгутае дети ханши Нух-бике были воспитаны приличным образом»[511].

Такое приличное воспитание для сыновей ханши Нух-бике военный министр видел в учебных заведениях Санкт-Петербурга, но вопрос оставался на стадии обсуждения с наместником, князем М. С. Воронцовым[512].

Судьба трех сыновей – Гасан-хана, Ибрагим-хана и Рашид-хана – а также дочери Умукусюм находилась в поле зрения князя М. С. Воронцова и в последующем. В Пажеский корпус, где обучались дети высших чиновников, был отправлен сначала старший сын ханши Гасан-хан, который умер в 1839 году, не перенеся сырого климата столицы, затем его младшие братья – Ибрагим-хан и Рашид-хан.

После возвращения Нух-бике из плена самим императором Николаем I было дано распоряжение о том, что пожалованный ей пансион должен сохраняться за ней[513]. Было направлено письмо к военному министру князю А. И. Чернышеву, где говорилось, что Нух-бике пожалован пансион 1500 рублей серебром, которыми она пользовалась до похищения[514].

Кроме того, на высочайшем уровне решался спор о деревнях Урма, Парааул и Доргели[515]. Из материалов архивного дела следовало, что после смерти Ахмет-хана Мехтулинского на них предъявили права брат Ахмет-хана Мехтулинского – подполковник Али-Султан и ханша Нух-бике[516].

Однако по разным причинам решение этого вопроса затянулось на долгое время. Вероятно, русское правительство посчитало те деньги, которые ежегодно получала вдова Ахмет-хана Мехтулинского, достаточными для нее, а со спорными деревнями решило повременить.

Представляют интерес вопросы, связанные с социальной поддержкой семьи покойного генерал-майора Агалар-бека Казикумухского. Высочайшим указом Николая I Агалар-бек был назначен в 1849 году правителем Кази-Кумуха. Свою лояльность к власти Агалар-бек доказал тем, что предал своего брата Абдул-Рахмана, который был правителем Кази-Кумуха до 1848 года. Абдул-Рахман, в свою очередь, проявлял лояльность к мюридам и даже собирался помочь имаму Шамилю в нападении на Кази-Кумух. По сведениям С. Габиева, узнав о намерениях брата, Агалар-бек донес о его намерениях князю М. З. Аргутинскому и наместнику М. С. Воронцову[517].

Это было оценено русскими властями. За свою преданность Российской империи Агалар-бек вскоре получил ханскую власть, но с незначительными ограничениями, и чин генерала. После своей внезапной смерти в 1859 году он был похоронен со всеми почестями, как генерал русской армии[518].

После смерти Агалар-бек остались вдовами три его жены. Они оказались в поле зрения русского правительства, так как им полагалось денежное жалованье.

Перед русскими властями стоял и вопрос, связанный с управлением в ханстве. Некоторое время ханством управляла вдова Шамай-бике, к которой для помощи был приставлен русский генерал. Но после своего повторного замужества Шамай-бике лишила себя права «престолонаследия»[519]. Очевидно, что русские не одобрили ее повторное замужество. Конечно, вдовой управлять было гораздо безопаснее, чем замужней. По требованию русских властей вдова Шамай-бике должна была покинуть навсегда Кази-Кумух, который полностью перешел под русское правление – ханство было преобразовано в Кази-Кумухский округ[520].

Оказавшись в сложной жизненной ситуации, Шамай-бике, вынужденная покинуть ханский дворец, не взяла с собой многого из личных вещей. Все принадлежащее ей имущество, в том числе деньги и драгоценности, перешли к наследнику Агалар-бека. Разумеется, Шамай-бике пыталась бороться за принадлежащее ей имущество. Имеются сведения, что она обращалась с прошением к управляющему ханством. Так, в Актах Кавказской