— Принял тебя, Рузай.

В назначенном месте нас ожидали две «буханки». Оперативно погрузив трехсотых, мы проводили взглядами удаляющиеся от нас санитарные борты.

Весь день, словно укоряя себя за бездействие при проведении нашей ротации, ВСУ поливали наши позиции стодвадцатыми минами. Прицельного огня не наблюдалось, лишь разрозненные залпы, после которых на земле оставались глубокие неправильной формы воронки. Множество FPV-дронов, жужжа, словно рой диких пчел, патрулировали небесное пространство. Больше всех досталось полке Морока и Ферме. На тот момент обошлось без жертв.

Ротация прошла удачно, не считая трехсотых с Фермы. Бойцы беспрепятственно зашли на свои позиции, сменив тем самым первый штурмовой батальон. Началась позиционная борьба. Каждодневный обмен артиллерии, стрелковые бои, эвакуации раненых. Каждый день был насыщен событиями.

Я пробирался по окопам Гочины полки. Мне поступил приказ выйти на Н. Все утро лил ливневый дождь, отчего земля вперемешку с глиной превратились в своего рода кашу. Идти было сложно. В некоторых низинах уровень воды достигал тридцать — сорок сантиметров. Я проходил выставленные в дозор посты бойцов. Увидя меня, они спрашивали пароль и, удостоверившись, что перед ними не враг, пропускали меня дальше. Перебежками я добрался до Бама. На ящике, чистя яблоко и ведя беседу, сидел Трек. Он был в приподнятом расположении духа, много шутил и смеялся.

— Рузай, привет, — он протянул мне дольку яблока. — Слышал, у вас вчера эвакуация была?

— Точно, с Фермы тащили.

— Тяжелый?

— Два легких и один тяжелый.

Из блиндажа вышел заспанный Бодрый. Мы поздоровались. — А у вас тут как? Прилеты были?

— Иногда, — как-то безучастно ответил Трек.

Он приподнялся и, порывшись в ящике, достал сухпаек.

— Вчера вот например, вон там, метрах в пятнадцати от нас, бам-бам-бам три прилета сразу же, одномоментно. Гляди, какая воронка.

Зашипела «таблетка». Трек поставил греться гречку с мясом. По листьям вновь зашелестели капли дождя.

— А ты чего? Уезжаешь?

— Да, Икар вызывает.

— А Велес где?

— На Тортуге вместе с медиками. — Трек кивнул. — Транспорт будет?

— Будулай вроде как. Послушай, а где Гладиатор, Кузбасс?

— Они на Туфельке вместе с Алмазом.

— Алмаз?

— Ну да, ты, наверное, его не знаешь.

Я покачал головой.

— Не знаю.

— Еще узнаешь.

— Рузай Будулаю, Рузай Будулаю.

— На связи Рузай.

— Рузай, через пять малых буду на Баме. Готов?

— На месте, Будулай.

Попрощавшись с ребятами, я пошел вдоль посадки в точку эвакуации, туда, куда должен был подъехать Будулай. Взбив клубы пыли, «буханка» неслась на скорости по грунтовке. Будулай резко развернул автомобиль. Я запрыгнул на пассажирское сидение. В машине было душно. Сигаретный смог стелился по потолку УАЗа. Будулай курил одну сигарету за другой. При последней затяжке его сковал приступ кашля.

— Завязывал бы ты.

— А чего теперь, всю жизнь курю, — Будулай рассмеялся тем самым скрипучим смехом. Складывалось впечатление, будто несмазанная телега катится с горы. Он бросил мне пачку «Тройки».

— Кури.

— Да иди ты, — рассмеявшись, ответил я. — Нормальных нет?

— Все, что есть. Другого не имеем.

— Что там в расположении?

— Да ничего, все по-старому. Икар на Дубаях.

— Мы туда едем?

— Да, он у Патриота.

— Патриот — это командир бригады?

— Ага.

— Не знаешь что хотели?

— Нет, просто сказал привезти тебя туда.

Я замолчал. Некая тревога закралась в мою душу. Я нервно заерзал на сидушке.

— Кстати, как раненые? Ничего не слышал?

— Нет. У Икара узнаешь или в медичке, у Хауса.

— Добро, — ответил я.

Дорога до Дубая заняла не больше десяти минут. На переправе я заметил обугленный остов медицинского УАЗа.

— Его не было, свежий?

— Да, сегодня ночью, камикадзе, пока медики через переправу переезжали.

— Погибшие?

— Да что там, все двести. — Будулай махнул рукой. — Четверо.

— Царство небесное ребятам!

— Точно. Пусть земля будет пухом. — Будулай сосредоточился на дороге.

Под потолком, раскачиваясь взад и вперед, висело распятие. Глубокие колеи на дороге были после переезда танков. Управлять автомобилем было сложно. Будулай маневрировал, стараясь держать автомобиль ровно. Перескочив переправы и оставив позади контрольно-пропускной пункт, мы въехали в Соледар.

— Сначала давай на Дубай, а там я пешком до медиков.

— Хорошо. Я здесь буду. Вон под тем навесом.

Оставив Будулая, я прошел к пятиэтажке. Дверь в подвал сбоку была открыта. Чуть поодаль за столом сидели добровольцы. Они курили и о чем-то вели беседу. Спустившись вниз и оставив свой автомат на стойке, я направился в командный центр. В центре было многолюдно. На мониторах отражались позиции противника с камер дронов. Шла оживленная беседа в эфире. Во главе стола, чуть сгорбившись, молчаливо и вдумчиво, смотря на раскинутую перед ним карту, сидел Патриот. Рядом находился Икар. Патриот водил ручкой по линиям позиций, акцентируя внимание на интересующих его местах. В комнату вошел Рыжий. Мы переглянулись. Он прошел к столу и после короткого приветствия присоединился к обсуждению.

— Рузай, подойди, — сказал Икар. Патриот молчал. Он оценивающим взглядом смотрел на меня как бы со стороны. Взгляд был суров. Патриот был высокий мужчина, лет сорока-сорока пяти, могучий и широкоплечий. Коротко стриженный с высоким лбом и выделяющимися надбровными дугами. Взгляд холодный, вдумчивый, интеллектуальный, с крупицей жесткости и силы. Готический прямой нос с узкой полоской губ, переходивший в четкую резную линию подбородка. Я обратил внимание на кисть, где отсутствовал первый палец.

— Садись. — Голос Патриота был низким, чуть с хрипотцой.

Говорил он медленно и ровно, грамотно, строя каждое предложение. — Ты Рузай?

— Так точно, товарищ командир, — ответил я.

— Икар поведал о медиках, которых ты подготовил. Они уже на позициях?

— Да, товарищ командир, на каждой из позиций есть свой санинструктор. К выполнению своих обязанностей они уже приступили.

— Слышал про вашу эвакуацию. Молодцы.

— Спасибо.

— Сработали четко. Кстати, что с тяжелым?

— Пока не могу сказать. Его сразу отправили в Бахмут, в Рюмку.

— Правильно.

— На момент транспортировки состояние оценивалось как тяжелое, но стабильное.

— А те двое?

— Легкие ранения, мягкие ткани, плечо, предплечье. Они здесь, в Соледаре.

— Добро. — Патриот достал сигарету. Он медленно ее прокручивал между пальцами, катая из стороны в сторону. — В общем смотри, Рузай, Ваш батальон сейчас на позициях.

— Так точно.

— Вот. — Патриот указал ручкой место на карте: лесной массив, в виде рукоятки и лезвия, чем-то отдаленно напоминавший столовый топорик. — Здесь, — он провел ручкой по линиям, — в окопах, остаются наши двухсотые. Здесь и здесь. После столкновения с ВСУ у нас была проблема с их эвакуацией. Позиции постоянно простреливаются. Дроны ведут наблюдение. Сейчас первый батальон вышел, миссия по эвакуации на вас. Ты меня понимаешь?

— Так точно, товарищ командир, — отчеканил я.

— Каждого двухсотого забрать и доставить