— Там ведь не просто хохлы, — Док указал на позиции ВСУ. — Там нацбатальон «Кракен», «Грузинский легион». Те еще изверги.

Я кивнул. О зверствах данного контингента был наслышан.

— Поэтому, брат, когда говорю держать ухо востро, значит, держи ухо востро. Они максимально постараются помешать вашему батальону спокойно зайти.

Я вернулся в наше расположение ближе к пяти вечера. Под сетью стояло два батальонных УАЗа. Рядом в кучу был свален шмурдяк. Под навесом шла оживленная беседа, раздавались взрывы смеха и протяжного хохота.

— Вернулся?

Икар был на улице. В его руках шумела рация «Лира». Дубай передавал сводку.

— Да, — ответил я.

— Ну и как? Как впечатления?

— Отлично. Прошлись по позициям, увидел местный лазарет на Гочиной полке, — Икар кивнул.

— Детище Алана.

— Познакомился с ребятами, наметил план эвакуации, если потребуется, при ротации.

— Хорошо.

— А там кто? — Я указал на навес.

Хохот стоял знатный.

— Старички приехали, — Икар ухмыльнулся. — Иди познакомься. Ребята что надо.

Я тихо не спеша прошел к навесу. На горелке, фыркая и свистя, закипал чайник. Атмосфера была дружелюбной. На диване, закинув ногу на ногу, смеясь, пуская струи сигаретного дыма, сидел Боря. Он представился, крепко пожимая протянутую руку. Это был высокий и статный парень, весельчак. Краем глаза я отметил разнообразие шрамов и пулевых отметин на торсе Бори. Он постоянно их почесывал.

— Рузай, так значит, ты наш новый медик, правильно? — Боря улыбнулся.

Несколько металлических коронок в ряду зубов поблескивали в тусклом свете потолочной лампы.

— Он самый, — ответил я.

— Рузай… А как зовут? — справа от Бори сидел невысокого роста парень, черноволосый, коротко стриженный.

Его глаз я не разглядел за стеклами затемненных прямоугольных очков. Он представился Гошей.

— Серега.

— Ну вот, рад познакомиться. Наконец в батальоне квалифицированный врач появился. Это многого стоит. — Гоша присвистнул. — Ты, наверное, еще не всех знаешь, не со всеми познакомился?

Я отрицательно покачал головой.

— Еще нет, в процессе ознакомления.

— Познакомишься, — Боря закурил вновь. — Батальон у нас дружный и крепкий. Сам поймешь, чего тебе рассказывать. Завтра ротация. Основная масса добровольцев будет с кашниками заходить. Поедут с полигона. Прям на позиции.

— Борей?

— Борей в отпуск уходит. Вместо него Икар.

— Много бойцов заводим?

— Человек двести, наверное.

— Сразу же?

— Да нет, постепенно. Сразу завести опасно.

Один из водителей, с позывным Будулай, зевал. Чтобы не заснуть, он пичкал себя кофе, кружка за кружкой. Его густая широкая борода была предметом легких насмешек со стороны добровольцев. Он чесал ее, словно медведь, постоянно посматривая на окружающих. Он был одет в костюм мультикам. По бокам — шевроны с Невским и ликом Христа.

— Что на завтра с погодой? Никто не знает? — спросил Будулай.

Он поежился. Казалось, что ему было холодно.

— Замерз что ли?

— Да нет, я про дождь. Хмурится что-то. — Взгляд Будулая скользнул на небо. — Заводить ребят будем, а если слякоть, сами понимаете. Дорога и все такое. Машину ведет из стороны в сторону, а там переправы, «буханка» перегружена. Мрак.

— Да брось, Будулай. Не все так страшно, — Боря засмеялся. В свете луны его коронки отблескивали зловещим светом. — Справимся, мы же штурмовой батальон!

— Точно, справимся, — Будулай махнул рукой. — Кто как, а я спать.

После долгих разговоров я отправился в подвал. Писк мышей был просто невыносим. На дальней шконке, посапывая и разговаривая во сне, спал Будулай. Я еще сильнее укутался в спальник. Сквозь щели в двери гулял ночной ветер. Он взбивал клубы пыли с пола, причудливо заворачивая ворох частиц. Я думал о завтрашнем дне. Предстоящей ротации и о миссии, возложенной на меня и моих санитаров. «Это тебе не гражданская медицина!» — шепнул я себе под нос. Все было очень серьезно. От действия начальника медицинской службы батальона зависели жизни бойцов. И я внутренне был к этому готов.

Я проснулся в 8 утра. Электронные часы характерным писком оповестили меня об этом. Будулая не было. Подвал был пуст. Наощупь я пробрался к двери, попутно стараясь не наступить на целый мышиный выводок, копошащийся под ногами. Входная дверь с тяжелым скрипом отворилась. С улицы повеяло свежестью. Пахло дождем. Утренние лучи солнца приятно ласкали кожу. Было ощущение легкости и какой-то надежды. Внутренне было проще, чем вчера. В голове постепенно выстраивалась цепь моих предстоящих действий, как начальника медицинской службы во время ротации. Под навесом Бадуся готовил завтрак. В его руках дело спорилось. Легкими движениями он взбивал яйца на сковороде, готовя омлет. Терпкий аромат черного кофе приятно ощущался в воздухе. Я поприветствовал Бадусю и, пройдя в гараж, принялся упаковывать свой медицинский рюкзак. Часть вещей, которые мне показались лишними, я убрал, оставляя место для большего количества жгутов и турникетов. Я брал системы для внутривенной инфузии, растворы при кровопотере, окклюзионные повязки, пластыри, антибиотики, мини-набор хирургических инструментов. Сбоку, от рюкзака, на ремни, я повесил складные носилки. Я поднял рюкзак, пытаясь оценить его вес. В собранном состоянии он весил более двадцати килограммов. Я мысленно представил пробежку с таким весом, в полной боевой выкладке. Мне стало немного не по себе, но учитывая отсутствие значительного опыта пребывания на линии боевого соприкосновения, я все-таки решил оставить все как есть и ничего не выкладывать. У меня была толика некоей уверенности, что все это понадобится. Груз ответственности за бойцов, подобно дамоклову мечу, висел надо мной, грозно раскачиваясь, взад и вперед.

Время летело быстро. Несколько раз «Лира» передала предупреждение о том, что вражеский дрон направляется в сторону Н. Четкие выходы нашей артиллерии с регулярной точностью вели обстрелы вражеских позиций. «Лира» постоянно передавала сообщения артиллерийских расчетов, корректируемых разведкой. Где-то ближе к восьми часам вечера добровольцы постепенно приходили в боевую готовность. Поступило сообщение о том, что первые взводы второго штурмового батальона уже в пути и проезжают населенный пункт Д. Расчетное время прибытия 22:00. Какого-то переполоха, разрозненных действий я не увидел. Добровольцы четко и слаженно вели приготовления к выезду на линию боевого соприкосновения. Боря бережно, почти с нежностью, протирал свой AK-47. Вскинув орудие, он включил коллиматор и, отметив высокую точность, остался доволен увиденным. Он проверил боекомплекты, грузно висевшие у него спереди и по бокам на разгрузке. Отряхнул от пыли свой плитник, проверил ремни и нагрудные карманы. С теплотой и любовью он переклеил шеврон с изображением лика Христа ближе к сердцу, на грудь. В это время Будулай и второй водитель с позывным Массажист проверяли свои УАЗы. Долго и кропотливо каждый из