Да, я понимал, о чем говорил мне Алан. Несколько недель назад я видел ролик про дока, который не хуже штурмовиков штурмовал укрепления и окопы противника. Скромный от природы, он очень скупо о себе отзывался. Замалчивал свои достоинства и достижения. На вопрос «Где ваша каска?» Док поднял взор к небу: «Господь хранит меня, зачем мне каска!»

— Так, док, нечего мне нашего начмеда подбивать на всякого рода авантюры, — ухмыльнувшись, сказал Икар. Он жестом предложил мне сесть. В проеме показалась фигура Бадуси. Он хлопотал по кухне, словно хозяюшка. В руке был чайник с кипятком. Он предложил мне кофе. Я согласился.

— Рузай, сейчас поедем в госпиталь, познакомишься с местными медиками, они из Волков. Посмотришь больничку. Потом поедем в штаб. На Дубай. Там познакомим тебя с Юричем.

— Он замещает Патриота сейчас, — включился в разговор Алан.

— Ну, а потом с доком на позиции выйдешь.

Я кивнул головой в знак согласия.

— Смотри, обычно мы не ездим по свету. Обычно по серой перемещаемся по городу и бронник лучше не снимать. Автомат с собой возьми. Покажем сейчас что и как.

Надев свой плитник и натянув кепу поглубже на голову, я сел в «Ниву» Дока. Икар сел на переднее сиденье. Все были в боевой амуниции. Машина тронулась по разбитой дороге с десятками ухабов и отметин артиллерии. Кое-где грудой металла, бесформенными лежали сожженные танки и БТРы. На въезде в Соледар нас остановил боец с КПП. Его лицо скрывал бафф. После рутинной проверки он пропустил нас. Дорога крутанула резко вверх. Док мчал, редко останавливаясь и сбавляя скорость на поворотах. Мимо нас проносились выжженные многоэтажки, одноэтажные постройки. Редко встречались бойцы, которые ловко управляли квадроциклами, мотоциклами, «буханками». Дорога повернула резко направо, Док притормозил.

— Почти приехали. — Он спрятал машину под навесом. — Дальше пешком.

Путь пролегал по тропинке, которая весело лавировала по когда-то местной детской площадке. Впереди я увидел полуразрушенное здание. У него было два входа, замаскированных сетью. Своего рода беседка с двумя длинными лавками, на которых сидели и курили раненые бойцы и члены медроты. Мы прошли внутрь. Ступеньки спускались в подвальное помещение. Перешагнув через трубу, мы оказались в мини-операционной. В нос ударил резкий запах всевозможных мазей, лекарств и растворов. Три стола освещались потолочными широкими лампами. На среднем столе лежал боец с раной голени. При каждой манипуляции он ахал и вздыхал. Операционная сестра быстро делала свое дело. И вот уже свежая повязка, пропитанная йодопироном, красовалась на ноге раненого. Мы прошли в соседнюю комнату.

— Хаус, брат мой! — Икар подошел к столу.

Хаус был высокого роста, довольно крупный.

На его вытянутом лице красовалась усы, чуть закрученные кверху, и небольшая кустистая борода. Он увидел нас. На лице появилась широкая улыбка. Встреча была довольно теплой. Хаус привстал из-за стола, горячо нас приветствуя.

— Рузай, — я крепко пожал ему руку.

Хаус недопонимая посмотрел на Икара и Алана.

— Это новый начмед второго бата, — ответил ему Алан. — Настоящий доктор, хирург, сосудистый.

— Ого, в наших рядах пополнение, — голос Хауса был степенным и размеренным. Он улыбнулся. — Помощь не помешает.

— В любое время, — ответил я.

— Так, нам еще к Юричу дойти нужно. Пойдем, — Икар вышел первый.

Я замыкал нашу мини-колонну. На улице стояла прекрасная погода. Солнечные лучи приятно и мягко ласкали кожу. Периодически дул свежий ветер. Наш путь пролегал к пятиэтажке, расположенной от нас в пятидесяти шагах. Мысленно я представил довоенное время: красиво убранный и ухоженный двор с разбитыми подле дороги и подъездов палисадниками с цветами и кустарниками. На площадке — детвора, радостная и игривая, носится друг за другом. В голубом небе вместо камикадзе — воздушные расписные змеи. Они парят, подгоняемые резкими порывами ветра. Счастливые люди, счастливое время, лишенное ужасов войны и разрушений. Время, когда не существовало понятий «колорад» и «москаль». Время, когда каждый свободный украинец в тихой и милой беседе, спокойно и как-то невзначай переходил с украинской мовы на чистый русский язык.

Мы подошли к пункту назначения. Дверь в подвал открыта. На посту часовой. Он мягко и деликатно предлагает нам сдать свое оружие. Я вешаю автомат на стойку и прохожу вслед за Аланом и Икаром в большое и просторное помещение. Посреди комнаты огромный обеденный стол. В центре стола — две вазы, доверху наполненные пряниками и конфетами. По левую руку — проход со ступеньками. Параллельно полу идет полуржавая труба. Перешагнув ее, мы проходим в следующую комнату. Здесь темно. Мы идем по узкому проходу. По обе стороны — железные кровати и топчаны. Кое-где, спокойно посапывая после ночного караула, спят бойцы. В дальнем конце комнаты идет тихая беседа. Доброволец считает дни до отпуска. Дома его ждут жена и семилетний сын.

Наша конечная точка — центр управления, информационный штаб. Это то место, где корректируются задачи, выполняемые добровольческой бригадой на Соледарском фронте. Узел связи с позывным Дубай, ежеминутно вопросительно, утвердительно контролирует обстановку на линии боевого соприкосновения.

— Вам! Вам, я Дубай, наша птичка над вами. Повторяю, наша птичка над вами.

На стенах — крупные жидкокристалические экраны ведут трансляцию с FPV-дронов, в режиме реального времени.

За всем в оба глаза следит заместитель командира бригады по бою доброволец с позывным Юрич. Он сидит во главе стола. Склонившись над тактической картой, вместе с бойцами, он указывает новые маршруты доставки БК и провианта на дальние позиции.

Юрич был невысокого роста, крупный, массивный. На его слегка одутловатом лице, красовалась недельная щетина. Глаза узкие, слегка припухшие после бессонных ночей. Тембр его голоса заставлял слушаться.

— Юрич, — Алан улыбнулся. Юрич улыбнулся в ответ. Они обменялись рукопожатиями.

— Доктор, как дела с нашими ранеными? — спросил Юрич.

Он встал из-за стола и подошел вплотную к нам.

— Все отправлены в госпиталя, живые, — ответил Алан.

— А двухсотые?

— Вынесли вчера по серому.

— Молодцы. Сам ходил, поди? — глаза Юрича превратились в две маленькие бусинки.

Он с прищуром, лукаво подошел к вопросу.

— Точно, сам. — Юрич сам ответил на вопрос.

Алан улыбался.

— Доктор, ну не твоя же это забота. Есть эвакуационщики. Адреналина не хватает что ли? Хватит. Понимаю, прыти и храбрости тебе не занимать. Но ты же врач. Не твое это дело.

— Юрич, медицинские дела батальона мои, значит дело мое, — ответил Алан. Он похлопал себя по разгрузке. — Ты ведь меня знаешь.

— В том-то и дело, что знаю, поэтому и постоянно предупреждаю тебя, а ты меня не слышишь. Лезешь на рожон.

Юрич поздоровался с Икаром.

— Ваш батальон заходит?

— Наш, Юрич, — Икар