— Готовьтесь. Мы не знаем, кто он и чего хочет от этой женщины. Может быть засада. Тодоров, Заикин, вы со мной. Платонов, ты прикрываешь нас.

— Так точно. — ответил снайпер.

Обстановка в городе была напряженной. При этом официально считалось, что угроза нейтрализована. По факту в разных частях города все ещё происходили столкновения правительственных войск с остатками бандформирований. Только теперь масштабные военные действия между сторонами сменились точечными террористическими атаками боевиков и усилиями их поймать, обезвредить и предотвратить повторение.

Платонов натянул защитную каску с бармицей и начал методично проверять винтовку.

— Муханов, — обратился я к водителю, — всё по инструкции, держи двигатель на ходу. Будь готов к немедленной эвакуации.

— Готовы, командир. — почти синхронно отозвались бойцы.

Дождавшись пока Платонов займет позицию, мы с бойцами последовательно выдвинулись к дому. Тодоров обеспечивал прикрытие с правой стороны. Заикин, следом за ним, с левой. Я взял центр. Перед тем как зайти в здание, обязательная проверка.

— Командир, всё под контролем. — с легким шипением прозвучал голос Платонова в наушнике. От бойцов, оставшиеся в Тигре, также пришло подтверждение.

Обеспечивая прикрытие друг друга, мы зашли в здание. Напряжение повисло в воздухе. Ситуация мне категорически не нравилась. Конечно, это был далеко не первый досмотр местных и проверка подозрительной активности при патрулировании, но в этот раз чуйка подсказывала, что-то здесь не так.

Я не мог не отметить схожесть с тем, как мы в ходе основной операции выманивали бойцов, по-тихому их нейтрализовали и потом забирали вооружение, транспорт и часть их амуниции. Могло ли быть так, что наши новые партнеры захотели убрать? Странно. Слишком рано, мало они успели поиметь от нашего сотрудничества. Однако ничего нельзя исключать.

Я хлопнул по плечу Тодорова, который тут же двинулся вперёд по коридору.

Внутри дома обвалились часть стен и потолка, всё было покрыто пылью. Сохранить тишину в таких условиях было нереально. Под нашими берцами то и дело хрустели обломки бетона и разбитое стекло. Однако инструкции предписывали в таких ситуациях сохранять тишину и безкрайней необходимостине говорить вслух.

Без слов я подал Заикину условный сигнал остаться на развилке около лестницы и прикрывать нас сзади. Мы с Тодоровым двинулись дальше по коридору, продолжая обход первого этажа. По обе стороны прохода двери были открыты или просто отсутствовали. В проемах виднелась разломанная мебель, разбросанные вещи. Очевидно, что здесь не раз побывали мародёры. В лучшем случае бывшие хозяева были первыми, кому удалось найти и забрать что-то пригодное.

Мы бегло осматривали последнюю квартиру на этаже, по возможности продолжая держаться под прикрытием стен, когда из коридора раздались отрывистые механические хлопки автоматной очереди. Судя по звуку Калаш.

«Вашу ж мать! Вот она и крайняя необходимость».

— Внимание, контакт! Всем приготовиться. — рявкнул я в гарнитуру, встроенную в шлем. Одновременно жестами указал бойцу, который был со мной в связке, двигаться обратно к лестнице.

— Огонь со второго этажа, северное крыло здания, — отозвался один из бойцов, оставшихся в Тигре. Их по голосам я пока не различал.

— Цель не видна. Гражданские лица в зоне видимости отсутствуют, — отозвался Платонов.

— Принял, — ответил я, мысленно выдохнул, одной проблемой меньше. Боевая ситуация в окружении гражданских — нет ничего хуже. — Муханов, передавай сигнал на базу.

В случае возникновения боевой ситуации водитель экипажа по приказу командира оповещает базу. Сейчас подкрепление будет не лишним. Пусть Заикин видел только мужчину и женщину, но никто не мог гарантировать, что в здании не засел отряд боевиков.

— Сигнал отправил. — коротко отчитался Муханов.

Значит, скоро один из ближайших экипажей прибудет для подкрепления.

Вновь раздались хлопки автоматной очереди. Отрывистый, глуховатый старый Калаш и другой, длинный, чуть резкий. Тот, другой был определенно наш. Тот же известный на весь мир АК, но его новейшая модификация.

Однако звук перестрелки быстро стих.

— Заикин, доложи обстановку. — приказал я, не останавливаясь ни на секунду. Мы с Тодоровым продолжали координировано двигаться к месту, где я оставил на прикрытии младшего лейтенанта.

Ответа не было. И это было паршиво. Раз он не отвечает, высока вероятность того, что Заикин серьезно ранен или убит.

— Жилин, к Платонову на поддержку. — приказал я. — Всем, будьте готовы к эвакуации. Возможно, у нас раненный.

Да когда же этот чертов коридор кончится? И когда прибудет подкрепление?

— На месте, командир, поддерживаю Платонова. — отчитался Жилин, который до этого дежурил в Тигре.

Наконец мы, прикрывая друг друга, зашли за угол, и лестница оказалась в зоне прямой видимости. Привалившись к стене, без движения сидел Володя Заикин, сжав в руках автомат. Вашу ж мать!

Я подал Тодорову знак, что он отходит вправо, беря под контроль лестницу, а я двигаюсь к раненному бойцу. Заметил пробитие бронежилета в районе груди и живота. О скрытых повреждениях можно было только догадываться. Спустя несколько секунд я опустился на колено рядом с младшим лейтенантом, и прижал пальцы к его шее. Рыжеватые ресницы дрогнули, Володя с трудом приоткрыл глаза, и я почувствовал облегчение. Ранен, но, главное, жив! И скоро прибудет помощь.

В голубых глазах на миг мелькнуло узнавание. Но затем по лицу парня пробежала едва заметная судорога и его взгляд мгновенно угас. Однако я неотрывно продолжал нащупывать пульс, надеясь на чудо… Скоро стало очевидно, что младший лейтенант Володя Заикин погиб при исполнении.

Я перекрестился. «Пускай небеса примут тебя», — попросил мысленно, и бережно закрыл Володе глаза.

Значит, в здании вооруженный, как минимум, автоматом враг. Возможно, не один. Остаётся дождаться подкрепления и выкурить эту падлу отсюда. Желательно живым, чтобы хорошо допросить. Может что интересное поведает о своих близких и дальних знакомцах.

— Ждём подкрепления и начинаем, — сухо распорядился я.

С характерным шипением дальней связи в наушнике послышались ответы бойцов.

А я остался на той же позиции, рядом с погибшим бойцом. Вполне подходящее место, чтобы подождать здесь подкрепление. Да и Тодоров безопасно расположился за широкой колонной. Отсюда и двинемся наверх.

Не спуская глаз с лестницы, периферийным зрением я продолжал видеть младшего лейтенанта. Как же жалко парня, ведь совсем молодой. Сколько ему? Двадцать три от силы. А ведь так старался парень, хотел к нам в отряд попасть. Я с сожалением мотнул головой.

Со смертью я был хорошо знаком. Видел её вблизи не единожды. А как иначе, если такая работа. Я сам её выбрал, потому что так я могу сделать жизнь людей, в том числе в моей стране, безопаснее. Я в это верил тогда и продолжаю верить сейчас.