А дальше понеслось. После моего подробного доклада о сегодняшних событиях в центре города, о которых все присутствующие и так уже были уведомлены, последовал показ записи допроса заложницы.

Оказалось, что девушка отделалась относительно легко, учитывая обстоятельства. Несколько часов назад она пришла в сознание. И вот тогда поведала интересную историю.

Заложница приходится жене главаря крупного бандформирования родной сестрой. Боевики этого отморозка величали гордо «полевым командиром». А по сути — главарь местного отделения террористической организации, запрещенной и у нас, и в большинстве стран мира.

Сложно поверить, но заложница, девочка тринадцати лет, смогла сбежать из лагеря террористов вместе с ещё двумя девушками. Сбежали они, когда началась активная фаза военной операции по освобождению города. Основная часть боевиков участвовала в боях против правительственных войск. А в лагере остались всего несколько вооруженных мужчин.

А помогла девушке в побеге её старшая сестра.

«Охренеть. Сама жена главаря…» — услышав это я пораженно покачал головой. И не только я был шокирован. Местные военные, поболе меня знающие текущие реалии, не сразу поверили услышанному.

Одной из причин, по которой девушка-подросток решилась на побег, являлись постоянные домогательства со стороны брата её зятя. Мужик не раз говорил о том, что хочет взять девушку пятой женой. По словам заложницы брат главаря тот ещё жестокий отморозок. В это легко верится после отдельного доклада об этом главаре и подчиненных ему боевиках.

И только заступничество сестры её спасало. Но так не могло продолжаться вечно. Поэтому заложница решилась на побег, отлично понимая, что если её поймают, то лучшее, что с ней произойдет это смерть.

На вопрос дознавателя о судьбе сестры и остальных женщин, девушка расплакалась. И призналась, что женщины остались в лагере, они не могли бежать, потому что их дети содержаться отдельно.

А какая мать оставит своё дитя? Вот то-то и оно.

«Мда, вот такие тут социальные драмы. Ни меня бросил парень или меня обзывают в школе, а буквально «беги и попробуй выжить». — со злостью подумал я, понимая, что помочь таким вот женщинам ни я, ни даже все собравшиеся в этом кабинете военные мало чем могут. Как бы мы ни были сильны, обучены, опытны, но сломать существующий порядок, сложившиеся десятилетиями, так просто нельзя. Если, конечно, не готов убивать каждого второго. Но и сидеть сложа руки никто не будет.

Возвращаясь к рассказу заложницы. Из трёх девушек осталось двое. Одна погибла во время авиаудара. Вдвоём, в воюющем городе, они чудом добрались до родственников подруги, которые их спрятали.

Несколько недель после побега заложница решилась поискать своих родных. Тут-то её и заметили, выследили и хотели насильно вернуть обратно. Но случился Володя, который успел заметить мелькнувшие в проеме разрушенного дома мужчину и женщину.

«Если бы не он, неизвестно как бы закончилась жизнь этой девушки», — пришла в голову мысль.

Но ключевым в показаниях заложницы оказалось то, что девушка указала расположение лагеря террористов. Спутники-шпионы недавно подтвердили эту информацию.

И пусть, по словам заложницы, те двое боевиков не успели сообщить главарю о её поимке, вероятность, что их уже хватились, высока. А значит, террористы могут начать эвакуацию и снова затеряются среди тысяч разрушенных зданий и километров пустыни.

Время шло на часы.

Темная пелена ночи окутала пустыню, где каждый шорох разносился среди тишины, словно предвестник бури. В этом безмолвном мире, где звезды сияли ярче фонарей, затаилась группа военных, готовых к началу операции, способная переломить ход борьбы с терроризмом, по крайней мере на территории этой страны.

Майор Лютаев с двумя офицерами арабами оставался в командно-штабной машине для управления операцией и организации связи между тремя группами, которым предстояло проникнуть на охраняемый объект. КШМ остановился в низине, не доезжая до объекта. А команды бойцов, как тени, растворились в ночи, направляясь по координатам, полученным с разведывательного спутника.

Нам нужно было подойти ближе к цели, занять позиции в намеченных местах, где природный рельеф обеспечивал относительную скрытность для небольшой группы, и ожидать команду к началу штурма.

Из отряда Заслон в операции были задействованы все бойцы, а точнее восемнадцать человек, по шесть в каждой группе. Думаю, что Оленин и командующий нашими ВС тут сыграли не последнюю роль. И правильно сделали. Именно для подобных спецопераций и был предназначен отряд Заслон.

Оставшихся бойцов отбирали из подразделений спецназа обеих стран. Решение командования было принято в пользу штурма лагеря террористов небольшим мобильными группами, исходя из опасения утечки информации террористам. При отборе бойцов в штурмовой отряд, как я понял из слов Лютого, учитывался не только их профессиональные навыки, но также надёжность. И Оленин лично поручился за наш отряд. Иронично с учетом нашей основной задачи.

Я ничуть не удивился, когда узнал в одном из бойцов в камуфляже Карама Зуаби, командира второго экипажа патруля, кто сегодня прибыл к нам по сигналу. Здесь было немало бойцов из сил тигра. К слову, командовать группами поставили двоих из этого подразделения. А третьим выбрали меня. Насколько я понял Лютый настоял. Также именно он распределял комрадов между группами, и в мою поставил Плохиша, с которым мы не раз работали в связке.

Общее руководство операцией осуществлял лично полковник Оленин и акид аль-Кафиз. План операции был оперативно рассмотрен командующим ВС и, чёрт знает, сколькими ещё высокопоставленными офицерами. Пока они думали, мы, не теряя времени, стали готовиться.

В результате мы уже прибыли на место, проверяли оружие, когда пришло подтверждение: «Операция Штормовой вихрь» согласована.

Не знают как другим, а вот мне всегда было интересно посмотреть на подобного «сказочника», того, кто в командовании придумывает операциям названия. Максимум пафоса — наше всё. И ведь нужно, чтобы не повторялось… Ладно, бог с ними, со сказочниками.

Исключительный случай, что такую сложную наземную операцию согласовали настолько оперативно. Так бывало только с воздушными операциями, так называемыми «точечными ликвидациями», и то редко.

Дрон-разведчик, по координатам установленным ранее, обнаружил лагерь наёмников и подтвердил присутствие более сотни вооруженных бойцов противника на территории, и около сорока женщин и детей. Их жизни — единственное, что спасало террористов от точечного авиаудара.

Штурмовые группы отчитались о прибытии на намеченные участки. И потянулись томительные минуты ожидания, которые складывались в часы. Каждый этот гребанный час подготовки к началу операции, пока ты ждешь приказа, тянется словно вечность, поверьте моему опыту.

Однако одна мысль грела особо, и я уверен не только меня. Перед началом операции