class="p1">Мама коснулась его запястья.

— Мы знаем, что ты скучаешь по ней, но не уничтожай себя из-за этого.

— Ты должен быть сильным, ради своей семьи и этого дома, хоть и испытывая потерю. Вино — не сила, — отец пилил рыбу. Нож царапал тарелку.

Он стряхнул руку мамы, вылил остатки вина в кубок. Последние капли упали из горлышка.

Вся деревня видела, как они с Роксаной покинули праздник вместе.

Джулиан видел, как он шел в лес.

Все быстро посчитали его убийцей. Что еще было важным? Сила? Семья? Он фыркнул и сделал еще глоток.

Слуги без слов принесли еще напитки. Когда они тихо закрыли дверь, отец кашлянул.

— Больше не уходи из замка, пока весь бардак не успокоится.

Как они могли говорить так спокойно? Так черство?

— Успокоится? — Каспиан осушил кубок и бросил на стол. — Это не пострадавшие посевы или мертвый скот. Мертва моя невеста.

Мама взяла его за руку и крепко сжала с любовью.

— Мы просто хотим для тебя лучшего. Там для тебя сейчас опасно.

Лучшего? И чем это было?

Перед закрытыми глазами вспыхнул ухмыляющийся Дариуш. Что это было? Зачем спешить с новой свадьбой, когда Роксану только убили, и ее убийца еще был на свободе?

Отец смотрел на стол. Он проигнорирует смерть Роксаны и согласится на предложение Дариуша?

Стул Каспиана скрипнул по полу, чуть не упал, когда юноша встал.

— Вы обдумываете предложение Дариуша? Она ничего для вас не значила? — он склонился над столом к отцу. — Они только сегодня ее сожгли. И вы думаете, что я стану сразу искать новую невесту? Она совсем ничего не значила? — он махнул в сторону поместья Малицки.

— Как ты смеешь! — прорычал отец, приподнявшись, а потом закашлялся и сел.

Искра подняла голову, низко рыча. Даже собака его матери считала его виновным?

— Конечно, мы переживаем. Мы любили ее, — сказала мама со слезами на глазах. — Но не по твоей вине она мертва.

Не по его вине? Правда?

— Но вся деревня думает, что я это сделал.

Мама смотрела на стол.

— Печально, что они так думают, но тебе не нужно беспокоиться. Твой отец разберется с этим.

— Разберется? Он может вернуть ее из мертвых? — заорал Каспиан. Его тело дрожало от давления.

Они были такими уверенными, спокойными, словно могли убрать преступление, невосполнимую потерю и убийцу на свободе щелчком пальцев. Они уже так делали?

Слова Агаты были как шип в его ладони.

«Ты такой же как твой брат, который изнасиловал мою дочь, а потом заплатил нашей семье ради молчания. Но меня больше не заткнуть».

Он считал родителей идеальными. Его добрая и умная мама, благородный и крепкий отец. До того, как Генрик ушел, они были счастливы. Эта комната была полной смеха, Генрик играл на гуслях, они с мамой танцевали. Когда он уставал, он устраивался у камина, гладил теплую шерсть Искры. Отец читал им, его низкий голос убаюкивал. Генрик мог поступить так ужасно? И они это скрыли?

Агата врала.

Генрика любили люди, женщины падали к его ногам. Ему не пришлось бы никого заставлять. Может, они спали вместе, и Дорота надеялась, что они поженятся?

Но Генрик был наследником, он не мог жениться на ком угодно. И как мог мужчина, отдавший все, чтобы служить богам как жрец Перуна, совершить такое злое? Генрик всегда заботился об остальных, любил семью и общество. Он никому не навредил бы.

— Это правда? — спросил он сквозь сжатые зубы. — Генрик…?

— Что это за бред? — голос мамы был высоким. — Ты не видишь, что расстраиваешь отца?

Отец хрипел. Она повела его к кровати, и он тяжело опирался на ее плечо.

Они не признаются. Даже если захотят, он вряд ли хотел это слышать. Но ему нужно было узнать всю историю. Если бы тут был Генрик, он рассказал бы ему. Но он был слишком далеко.

И спросить можно было только одного человека.

Ему придется снова столкнуться с Агатой.

ГЛАВА 11

Бригида застыла, глядя на грязь между ней и Ниной. Ветер выл в деревьях, укрытых ночью. Свет из окон дома озарял Нину, ее лицо было в тени.

— Ты… видела, как Каспиан убил ее?

Нина вытащила руки из зеленой шали, подошла и взяла Бригиду за руку, нежно смотрела в ее глаза. Синяк темнел на виске Нины, тянулся до края глаза.

— На пути домой с праздника я услышала хихиканье и пошла посмотреть, кто это был. Роксана подпрыгивала и хохотала, шагая с ним рука об руку.

Бригида крепко сжимала косу. Она ощущала, что Каспиан был нежной душой и не мог никому навредить, тем более убить. Но если Нина это видела, то это было правдой, да? Увиденное Ниной было куда важнее инстинкта.

Но тень и ночь обманывали глаза.

— Как ты поняла, что это были они?

— Роксану было легко узнать по ее красивым волосам и короне из цветов. И Каспиан… было темно, но это был он. Тот же рост, то же телосложение, и он ушел с ней с праздника рука об руку. Кто еще это мог быть? — Нина отвела взгляд на землю. В окне домика мелькали тени в теплом свете свечи. — Я и не думала, что он так может поступить, но я видела, как они бежали в Безумный лес, хихикая.

Тень улыбки мелькнула на губах Нины и пропала.

— Я подумала, что они пошли… понимаешь, — она подмигнула, — так что не переживала, просто они не могли дождаться брачной ночи. Но когда я услышала новости, я поняла, что это был он. И я должна была сказать, что бы ни хотел мой отец.

— Твой отец? — Бригида нахмурилась. — При чем тут он?

Нина повернулась к темному озеру, выдохнула сквозь сжатые губы.

— Мой отец — торговец, и земли Волски были бы идеальны для нашего скота. Он хочет, чтобы я вышла за Каспиана.

Нина повернулась к ней и схватила ее за плечи со слезами.

— Прошу, я не хочу выходить за убийцу! Уже есть… я…

Мужчина, с которым она говорила у ограды. Нина уже кого-то любила, не Каспиана. Этого хватало, чтобы придумать это признание в попытке избавиться от Каспиана, чтобы не умолять отца?

Синяк темнел у глаза Нины, портил ее белоснежную кожу. Может, она уже пыталась договориться с Дариушем.

Но глаза Нины были искренними.

Бригида отвела взгляд, подавляя напряжение внутри себя. Если Нина рассказывала правду, значит… значит…

Она сглотнула.

Как она могла так ошибаться насчет него? Даже теперь, думая о коротких