Стефан провел рукой по темным волосам.

— Я знал, что нельзя было выпускать из виду, — пробормотал он под нос.

— Мне стоит спрашивать, есть ли тут его враги?

Стефан криво улыбнулся.

— Проще сказать, кто не ненавидит его сейчас.

Каспиан был в безопасности?

Она оглядела поля, отметила погребальный костер. Все было тихо. Люди работали, горевали, все были серьезными.

Если бы они — или кто-то еще — что-то сделали с Каспианом, главным подозреваемым, то была бы толпа, поднялся бы шум.

— Не похоже, что что-нибудь необычное происходит, — сказала она скорее себе, чем Стефану.

Он фыркнул.

— Нож Альберта не издаст ни звука.

— Возможно, — тихо сказала она, — но Альберт все время был дома и утешал жену.

Стефан покачал головой.

— Не понимаю, почему я все пытаюсь спасти его жизнь, — он пожал плечами и вздохнул. — Если я вернусь без Каспиана, от меня нет толку, — он пожал плечами. — Я лучше поищу пропавшего лордика.

Но это было не все. Когда он смотрел на Каспиана, в глазах было искреннее тепло. Ему не нужно было говорить вслух, чтобы все стало ясно.

Она не получила ответы в доме Малицки, но один человек верил в то, что Каспиан не виновен. Почему?

Он повернулся к полям, а она потянула за его закатанный рукав. Он посмотрел на ее руку, потом на лицо.

— Постой, — сказала она. — Я поищу с тобой. У меня есть вопросы.

Он издал смешок.

— Вопросы в обмен на твое общество? Неплохая сделка. Идем. Спрашивай, — он склонил голову в сторону поля с лесом за ним, протянул руку.

Каспиан делал так после праздника, протягивал ей руку и предлагал проводить домой, когда они встретились у дуба, ударенного Перуном. Она не знала, ощутит ли такую же молнию, обвив руку Стефана. Но, сделав это, она ощутила нечто похожее, но не особо радостное. От него пахло зверями, но не как в лесу. Лошадьми, наверное.

Что в Каспиане было другим, что она не ощущала себя так же со Стефаном? Это было из-за того, что Каспиан был первым мужчиной, которого она увидела вблизи, или было что-то еще?

Стефан взглянул на нее, его лицо вдруг оказалось близко. Очень близко. Она немного понюхала его.

И отодвинула голову, вызвав его улыбку.

— Я не лорд, но, надеюсь, терпимое сопровождение, — подмигнул он.

Она поджала губы. Он был терпимым.

— Почему ты любишь Каспиана?

Он чуть отодвинулся.

— А ты полна сюрпризов, — она не ответила, и он протяжно выдохнул. — Я знал его с детства. Он не только заботился все время о Роксане, но и никогда никого не обижал. Это не в его натуре.

Так и ей казалось с того момента, как она увидела его, рисующего у озера.

— Но с ним меч.

Стефан рассмеялся.

— И он умеет им пользоваться — его отец в этом убедился — но он не хочет его использовать. Он никогда не проливал им кровь и не убивал.

Мечник, ни разу не проливший кровь?

— Каспиан предпочитает кисть. Так всегда было. Его отец не рад этому, но… Когда он счастлив, он рисует. Когда злится, рисует. Когда печалится…

— Я поняла, — она посмотрела в его глаза на миг, подавляя улыбку.

Его лицо помрачнело.

— Я кое-что расскажу о Каспиане.

Он ухмыльнулся.

— Несколько лет назад, когда его брат еще был наследником, было проще, и Каспиан мог хоть танцевать голым под луной, отцу было бы все равно, — Стефан рассмеялся едва слышно. — Но он решил пошалить со мной. У меня были дела, и в тот день я вез ячмень на рынок. Каспиан отправился со мной.

Его глаза сияли.

— Мул по имени Малыш вез телегу. Знаешь, говорят: упрямый как мул? Малыш точно был тем мулом, в честь которого стали так говорить, — он опустил взгляд, слабо улыбаясь. — На пути на рынок есть мост через речку, и Малыш его ненавидел. Старшие конюхи просто хлестали бы его, пока он не перешел бы. Я не мог так сделать, это слишком жестоко. Обычно я переманивал его ведром овса. Но он отказался в тот день, просто пятился от моста. Хочешь знать, что сделал Каспиан?

Если им нужно было на рынок, а мул не двигался, вариантов было не так много.

— Он вылез. Это было мое дело, и лордика никто не наказал бы, если бы мы просто поехали домой. Я растерялся, и знаешь, что сделал Каспиан? — смех. — Этот лордик отцепил мула от телеги и попытался тянуть ее сам! — он захохотал.

Она тоже невольно рассмеялась, представив, как Каспиан тянет телегу своими силами. Это было еще тем зрелищем. Но… это был добрый поступок, хоть и глупый.

— Что случилось после этого?

Стефан рассмеялся сильнее.

— Я не мог позволить ему надорваться — лорд Волски меня прибил бы за это! Мы перетянули телегу вместе, — он покачал головой с улыбкой. — Тот лордик не стал хлестать мула или тянуть через мост. Он взял это бремя на себя, не дав другому существу страдать. Конюхи всегда выбирали из тех вариантов, но он придумал третий вариант, потому что не мог навредить другому. Даже упрямому Малышу.

Веселье пропало с лица Стефана.

— Такого Каспиана я знал всю жизнь, и никто больше не видел семью лорда так близко. Так что слышать, что он мог убить Роксану или стоять и позволять ей тонуть, для меня неприятно.

А мама сказала ей, что Роксану еще и изнасиловали. Тот, кто не мог навредить и животному… Каспиан не сделал бы этого, верно?

Солнце угасало, озаряя красным поля, и когда она огляделась, они были у дуба, ударенного Перуном.

— Спасибо, — мягко сказала она, — что рассказал это.

Он пожал плечами.

— Уверен, ты слышала много сплетен, что это сделал он. Но никто не знает его так, как я, — он оглянулся через плечо. — Кстати, я предпочел бы найти его дотемна.

Это мог сделать только Стефан. Это было понятно.

И она хотела допросить рабочих в полях и амбаре, но вместо этого оказалась на границе с ее землями.

— Рабочие куда-то идут, когда стемнеет?

Стефан нахмурился.

— В таверну. Только там шумно и весело после заката, ты не пропустишь это место. Но мне ведь не нужно тебе говорить, что ходить по деревне в темноте опасно?

Она кивнула и посмотрела на свою косу.

— Думаю, я справлюсь.

Подняв руки, он попятился с кривой улыбкой.

— О, не буду спорить после того, что видел сегодня. Ее волей, Бригида.

— Ее волей.

Если повезет, он