Шрифт:
Закладка:
Глазами Опиаса я смотрела на тело шерифа, распростёртое на полу. Миссис Корвин поднесла руку ко рту и снова закричала. Вопли её сына стали громче. Я чувствовала, как ворона охватывает страх – и как он охватывает меня.
Опиас взмахнул крыльями и улетел в ночь.
Я вернулась в свою комнату. Кровь стучала у меня в висках. Я пыталась выкинуть из головы образ госпожи Корвин, стоявшей на коленях над своим мужем. Его глаза были открыты, но смотрели в потолок остановившимся, невидящим взглядом.
Сердце колотилось как бешеное. Я с трудом перевела дыхание.
Неужто шериф Корвин в самом деле мёртв? И если так, то я… нет, мы виновны в его смерти.
Глава 21
Утром я проснулась от громкого стука во входную дверь. Я поспешно оделась, слыша, как по лестнице загрохотали тяжёлые шаги.
Я стянула волосы на затылке и надела старый чепчик, изумляясь, что мне вообще удалось уснуть. Почти всю ночь я провела, едва дыша – надеясь, что видение было просто кошмаром, но, в конце концов, настоящий сон сморил меня.
Приоткрыв дверь комнаты, я увидела мистера Патнема, увлечённо беседующего с преподобным.
– Когда это случилось?
– Незадолго до полуночи. Лидия Корвин сказала, что он проснулся от боли в груди. Он поднялся с постели и стал ходить по комнате туда-сюда, а потом у него просто остановилось сердце.
Преподобный склонил голову, и я судорожно вздохнула. Это был не сон! Всё произошло на самом деле! Я привалилась к стене, чувствуя, как подгибаются колени.
– Страшусь рассказывать тебе… – мистер Патнем понизил голос, – но сразу после того, как он упал, миссис Корвин увидела за окном большую чёрную птицу. Ворона. Лидия сказала, что ошибки быть не может. Птица смотрела прямо на неё. Ты понимаешь, что это значит, верно?
Лицо преподобного потемнело, и он прижал кулак к подбородку.
– Это дурной знак. Корвину было всего тридцать, и он не выглядел больным. Кто-то отправил туда птицу со злым умыслом? Или её послал сам дьявол?
У меня дрожали ноги, и казалось, что моё собственное сердце вот-вот разорвётся. Легко было надеяться, что ночное видение – после всего, произошедшего в лесу, – было странной фантазией или бредом. Но шериф в самом деле мёртв. Из-за меня. Потому что я украла тетрадь. И госпожа Корвин видела Опиаса.
Мне хотелось обвинить во всём Тэмми, но без похищенной тетради не было бы имени. Вдобавок я пролила свою кровь на страницу – так же, как и она.
Казалось, что я вот-вот рассыплюсь на миллион кусочков. Я это заслужила! Я убила человека и оставила маленького мальчика без отца.
Преподобный Пэррис ударил кулаком по ладони.
– Губернатор требовал, чтобы мы держали при себе наши «бездоказательные» подозрения – и вот результат. Вероятно, те, кто расписывается в Книге дьявола, осмелели. Пока лучше помалкивать об этом, чтобы не будоражить город, но нужно внимательно следить и искать другие признаки колдовства. Оно может опять заразить Салем.
Мистер Патнем поджал губы и склонил голову набок.
– Опять? Или в первый раз?
Преподобный напрягся.
– Опять, – многозначительно сказал он.
Они посмотрели друг на друга, и было ясно, что мистер Патнем не согласен с Пэррисом.
– Есть ещё кое-что. Филипп Инглиш наложил арест на тело Корвина.
– Что за бред?
– Все знают, что Корвин быстренько налагал арест на имущество обвиняемых. Ещё до того, как они представали перед судом. Инглиш многое потерял, прежде чем его помиловали. Теперь он не отдаёт тело, требуя возмещения из имущества Корвина. Ходят слухи, что другие могут последовать его примеру. Представь, как обеспокоена Лидия. Даже если ей позволят похоронить мужа, его могилу могут осквернить. Есть очень много людей, которые пострадали от жестокостей шерифа.
– Сегодня перед службой я поговорю с Инглишем и попытаюсь его усмирить. Корвина – как и любого другого человека – следует похоронить подобающим образом, даже если его… недолюбливали. Оставь меня, я должен исправить свою проповедь – упомянуть о кончине шерифа и осудить поступок Инглиша, чтобы прочие не следовали его примеру. Я боюсь, что для нас опять могут настать тёмные времена.
– Опять! Ты продолжаешь произносить это слово, но оно не изменит прошлое. Не сотрёт того, что мы сделали или позволили сделать. Эти тёмные времена мы создали для себя сами. А может, дьявол действительно пришёл в Салем, чтобы заставить нас заплатить за грехи.
Преподобный возвёл взгляд к потолку, и мне показалось, что он думает о Бетти и Эбигейл, спящих в комнате наверху.
– Ты говоришь загадками, Патнем.
Мистер Патнем скрестил руки на груди.
– Возможно, мы по-разному понимаем произошедшее. Или, может, ты намерен всё отрицать?
Преподобный покачал головой.
– Я действую только по слову Божьему.
– Что ж, тогда воспользуйся Божьим словом, чтобы убедить того, кто послал эту птицу, избежать власти сатаны. У многих до сих пор остались шрамы после допросов Корвина. Лидия права, опасаясь, что могилу её мужа осквернят. А может, даже его тело. – Он опустил голову. – Я боюсь. Не случилось бы такого и со мной…
Преподобный сделал шаг назад.
– О?
– Пэррис, – начал Патнем приглушённым голосом. – Говорят, Бог прощает тех, кто раскаивается. Это правда?
– Тебе есть, в чём каяться?
– А тебе нет?
Преподобный выпрямился.
– Нет человека без греха.
Мистер Патнем кивнул.
– Возможно, в прошлом я вёл себя не по-божески. Услыхав, что Лидия видела ту птицу, я пришёл в ужас. Я не горжусь некоторыми вещами, которые сделал, и некоторыми словами, которые сказал. Я боюсь, что чёрная птица может прилететь и к моему окну. Боюсь за себя, за свою жену и нашу маленькую Энн. – Патнем посмотрел преподобному в глаза. – И тебе тоже следует опасаться этой птицы.
Мистер Пэррис отвернулся от него.
– У меня нет причин бояться птицы. Я всегда вёл себя благочестиво. Моя совесть чиста.
– Неужели? Найдутся те, кто будет это оспаривать. И как насчёт твоих девочек?
Преподобный напрягся.
– А как насчёт твоей маленькой Энн? – холодно парировал он. – И её матери? И тебя самого? Вспомни: я никого и никогда не обвинял.
Патнем кивнул.
– Ты не обвинял. Только твои девочки и твоя служанка. Из-за них ломались шеи. Я не свободен от чувства вины, но, по крайней мере, я признаюсь в своих деяниях и надеюсь, что Бог услышит и простит меня.
