Н а с и б а. Да вы не беспокойтесь. Я непременно сдам. Осенью. В вечерней школе. Иначе нельзя — ведь моего Марасуля-ака вызывают на работу в Москву.

Н а з и р а. Да, и я слышала, будто в Москве не хватает зубных врачей.

Н а с и б а. Смейся, смейся. А мы переедем. И я буду учиться в Московском университете на тридцатом этаже.

Н а з и р а. И слушать лекции, сидя на шпиле!

Н а с и б а. Что?

В е р а (Насибе). Ты опять напутала — в университете двадцать шесть этажей.

Н а з и р а. Высоко залетела!

Н а с и б а. Ну и пусть! Все равно буду учиться на самом верхнем этаже, стану кандидатом, а потом доктором наук. (С шутливой важностью.) Профессор — доктор Насибахон Каримовна Аскерова, ах, нет — Хузурджанова! (Назире.) А ты завидуешь, завидуешь! (Затевает веселую возню и одерживает верх над Назирой.) Не стану, да? Не стану?

Н а з и р а. Сдаюсь, сдаюсь. Станешь!

Н а с и б а. То-то…

Девушки поднимаются с пола, приводят себя в порядок.

В е р а (запевает). «Давно, друзья веселые, простились мы со школою…».

Все увлеченно подхватывают «Школьный вальс».

Н а с и б а. Школа… Девять лет… Подруги… Не знаю. Иногда кажется, что я чужая всем. И так тоскливо сжимается сердце… А в вечерней школе учатся взрослые женщины… И я взрослая. У меня — муж…

В е р а. Ты от всех утаила. Знай школа вовремя… По крайней мере на год следовало отложить свадьбу.

Н а с и б а (задумчиво). Конечно, можно было подождать.

В е р а. Как же это получилось?

Н а с и б а (откровенно). Мама все твердила: «Хочу увидеть твое счастье». А потом — сам товарищ Заргаров вмешался… И мой Марасуль-ака каждый день встречал меня с цветами, когда я шла из школы. И в ясный день и в непогоду…

Н а з и р а. И тебе стало жалко, что он размокнет под дождем?

Н а с и б а (задетая). Подожди, вот нагрянет к тебе любовь.

В е р а (тихо). Ты любишь его?

Н а з и р а. Повременила бы со своей любовью. Небось не съела бы ее моль.

Н а с и б а (задумчиво). Люблю? Конечно, люблю. (Тряхнула головой, отгоняя печальные мысли.) Смотрите — этот дом, эти деревья, эти вещи — все мое! Если человек отдает тебе все свое достояние, всего себя, если этот человек твой муж — как же не любить его?

Голос Фатимы: «У-у, чтоб тебе провалиться. Оставишь ты их в покое или нет?»

Н а з и р а. Кто это?

Н а с и б а. Свекровь.

В е р а. Ты очень изменилась, Насиба.

Входит  Ф а т и м а. Она в парандже, но без чачвана. В каждой руке у нее по бидону для молока.

Ф а т и м а. Невестушка, где вы? (Увидела гостей.) Салам! Салам! Как хорошо — невестушка с гостями. И я с вами немного посижу. Устала. Можно?

В е р а. Конечно, мы очень рады.

Н а з и р а. Пожалуйста.

Ф а т и м а. А вы не стесняйтесь меня, старую. Не люблю, когда свекровь вмешивается в беседу молодых. Да и забот много. Наседкам надо подсыпать.

Н а с и б а. Я подсыплю, мама. (Выбегает.)

Ф а т и м а. Нет-нет. У вас гости. Я все сама сделаю. Да. Натерпелась я в молодости от свекрови и, когда родился мой Марасуль, поклялась не вмешиваться в дела невестки. Не нагружать ее делами.

Возвращается  Н а с и б а.

Ф а т и м а. Невестушка, а под рябенькую подложили?

Н а с и б а. Подложила.

Ф а т и м а. И Чернушка сама не своя ходит — ко-ко-ко да ко-ко-ко. (Изображает квохчущую курицу.) Тоже на яйца просится.

Насиба снова идет к двери.

Посидите вы с гостями…

Н а с и б а  уходит.

Да, дала я, значит, обет беречь невестушку, и бог сжалился надо мной — послал мне Насибу.

Возвращается  Н а с и б а.

Н а с и б а. Все сделала, мама…

Ф а т и м а. Вот спасибо, вот спасибо. Отдыхайте. Да, чуть не забыла… На лбу у коровушки лишай выступил. Говорят, ножом поскоблить да керосином потереть — сойдет… У вас, невестушка, глаза молодые, да и руки твердые.

Назира давится от смеха. Вера отчаянно толкает ее в бок и закрывает от Фатимы.

Н а с и б а. Доктору, мамочка, покажем. Ветеринару.

Ф а т и м а. Что вы, невестушка! Вот если, не дай бог, коровушка околевать станет — тогда уж все равно, можно и доктору. А так — ни-ни. Залечат…

Встревоженно загоготали гуси.

Ну что за мальчишка этот Аскад. Чтоб тебе никогда не вырасти.

Н а с и б а, опережая засуетившуюся Фатиму, бежит за калитку. Голос Насибы: «Вот я тебя сейчас крапивой».

Ф а т и м а. Невестушка, он в ту калитку юркнул, так и вьется, так и вьется, комар приставучий.

Назира было открыла рот, но Вера толкнула ее в бок — молчи, мол.

В е р а. Тетушка Фатима, нельзя Насибе ехать сейчас на курорт — у нее экзамены. Отговорите сына.

Ф а т и м а. Что вы — я поклялась аллаху не вмешиваться в дела молодых. И потом, в нашем государстве все свободны. Как я могу… (Уходит.)

Н а з и р а. Слыхала?

В е р а. Н-да.

Гудок подъехавшей машины. Входят  Н а с и б а  и  М а р а с у л ь.

М а р а с у л ь. А, девушки, салам, салам. (Насибе.) Хотел купить вам одну вещь — оказывается, истратил все деньги. (Шутливо.) Придется взять у вас взаймы.

Н а с и б а (важно). Сколько?

М а р а с у л ь (небрежно). Пустяк. Полторы тысячи.