– Хмм, даже не знаю… – Ингюнн явно заколебалась, но потом продолжила: – Мне показалось… что она была в каком-то особенно приподнятом настроении за несколько дней до того, как пропала. И по-моему, причина в Хафторе.

– Вы с ним знакомы?

– Да, и очень хорошо, – сказала Ингюнн. – Он лучший друг моего мужа. Это мы их с Марианной свели. И кто знает, что бы у них получилось, если бы эта история не закончилась, так и не начавшись…

Эльма отставила чашку.

– Если честно, у нас крайне мало данных, на которые мы могли бы опираться в расследовании, так что любая информация представляет ценность. Малейшие детали могут оказаться важными, поэтому если вам что-либо известно…

– Мне ничего не известно. Никто не приходит в голову, кто желал бы Марианне зла. Вздорной она не была – всегда старалась избегать конфликтов.

Эльма снова кивнула:

– Значит, никто?

– Нет, но… – Ингюнн уставилась в чашку с кофе, а потом подняла глаза. – В общем, Сайюнн беспрестанно звонила ей всю неделю, и Марианну это просто выводило из себя. Вроде как Сайюнн хотела забрать Хеклу на субботу и воскресенье, но по графику в те выходные девочка должна была оставаться дома. Я не хочу сказать, что Сайюнн имеет к случившемуся какое-то отношение, но это единственное, что мне приходит в голову. То есть она была единственным человеком, с которым Марианна конфликтовала, не считая Хеклы.

* * *

Хафтора они явно разбудили: он встретил их в майке и пижамных штанах. Все окна были занавешены, и в помещении пахло спёртым воздухом и телом едва проснувшегося человека.

– Я работаю в Таунги, – объяснил он. Эльма поняла, что он имеет в виду Грюндартаунги, где находился крупный завод ферросплавов. – Вернулся после ночной смены.

Хафтор провёл их в опрятную гостиную, для придания уюта которой он наверняка не пожалел усилий. Опустившись на совмещённый с шезлонгом диван тёмно-серого цвета, Эльма обвела взглядом картины, что висели на стенах. Все они представляли собой абстракции, будто художник произвольно выплёскивал краски на холст.

Они пояснили причину своего визита, и Хафтор повторил то, что Эльма уже читала в его первоначальных показаниях. Он познакомился с Марианной через Ингюнн, и они некоторое время обменивались сообщениями в соцсетях, пока не решили встретиться – назначили свидание. До того рокового дня Хафтор успел увидеться с Марианной лишь однажды, они сходили в кафе «Киррд» в Боргарнесе несколькими днями ранее, пообщались и решили продолжить знакомство ближе к концу недели.

– Я её почти не знал, – говорил Хафтор. – Никаких личных тем мы особо не касались, просто беседовали о разном. Я рассказывал ей о своих путешествиях, а бывал я много где. Чем ещё заниматься, если не ездить по миру, пока ты неженат и у тебя нет детей? – улыбнулся он и продолжил: – Мне показалось, что и Марианна была бы не против куда-нибудь отправиться, но не могла себе этого позволить из-за дочки. Как её зовут-то?

– Хекла, – подсказал Сайвар.

– Да-да, Хекла. Я спросил, кто отец девочки, но Марианна ответила только, что они не поддерживают с ним отношений. Может, она и сама не знала, кто он.

Его последнее замечание показалось Эльме слишком уж категоричным: если Марианна забеременела всего в пятнадцать лет, вряд ли у неё было много партнёров. Сама Эльма придерживалась того мнения, что отец Хеклы просто-напросто не горел желанием признавать дочь. Вероятно, он был одного возраста с Марианной, как предположила Ингюнн, а может, и постарше, и у него уже была семья – жена и дети. В таком случае можно было бы говорить о том, что Марианну склонили.

– И что же произошло в день, когда должно было состояться ваше свидание? Когда вы в последний раз разговаривали? – спросил Сайвар.

Хафтор почесал затылок:

– Да я вроде как уже отвечал на все эти вопросы… – он переводил взгляд с Сайвара на Эльму, но они никак не отреагировали, и он продолжил: – В общем, мы договорились встретиться в ту пятницу, потому что у меня как раз заканчивался посменный режим работы. Я завершил ночную смену и отсыпался до полудня. Вечером мы с Марианной собирались пойти в какой-нибудь модный ресторан, и около двенадцати дня я отправил ей сообщение. Она ответила, что с нетерпением ждёт вечера, и поинтересовалась, во сколько я за ней заеду. Я спросил, как насчёт шести часов, но никакого ответа не последовало. Ну вот я несколько позже и позвонил ей, чтобы выяснить, в котором часу она всё-таки меня ожидает. – Он сделал глубокий вдох, а потом шумно выпустил воздух. – Телефон у неё оказался выключен.

Эльма заглянула в свой дневник:

– Вы звонили сразу после трёх?

– Что? А, да. Что-то в этом роде.

– А зачем так рано? – задал вопрос Сайвар. – Вы ведь собирались встретиться только вечером.

– Мне показалось странным, что она не ответила на сообщение, вот я и решил позвонить.

– Вы подъезжали к дому Марианны, не так ли?

– Ну да.

– А в дверь вы стучались?

– Нет, просто мимо проехал. Не увидел ни души – света в окнах не было, и в доме никого, – Хафтор криво усмехнулся. – В общем, я просто подумал: «Да ну её! Это ж надо – взять и уехать!» Чуть позже я опять подъехал к её дому, но увидел ту же картину: тёмные окна и никого.

– Но ведь стоял май, а в мае темнеет позднее, – заметила Эльма. – Как вы могли видеть, что свет в доме не горит?

– Может, не так уж и рано было. Скорее, уже сумерки спустились. Честно говоря, точного ответа у меня нет, – сказал он со смешком, но, не заметив поддержки со стороны полицейских, резко посерьёзнел. – Я не собирался позволять какой-то очередной бабёнке меня одурачить. Правду сказать, я был вне себя: и столик заказал, и за новую рубашку целое состояние накануне выложил. Довольно-таки не по-людски было с её стороны меня даже не предупредить, вам не кажется? – Он обратился с этим вопросом к Эльме, будто в её обязанности входило объяснять, отчего женщины ведут себя так беспардонно.

Она посмотрела в глаза Хафтору:

– Ну, на то была своя причина.

Когда Эльма села в машину, её прорвало:

– Вот ведь козёл! И что она такого в нём нашла? Кроме накачанных бицепсов, Хафтору, видимо, и похвастаться было нечем.

– Слегка нагловатый тип, – согласился Сайвар, на этот раз усаживаясь на водительское место и заводя мотор.

– Слегка? – фыркнула Эльма. – Она не отвечает на его сообщения, и он начинает ей названивать. Она не берёт трубку, и он