– Да, и она немного позавидовала нам. И взяла с меня обещание как-нибудь сводить ее.

– Как проходит семейный праздник?

– В доме суматоха, шум не утихает. Но Абигейл обожает семейные праздники. Один из ее братьев служит в авиации, он прилетел из Италии. Абигейл целый год с ним не виделась.

– Могу поручиться, ее родители в восторге, что собралась вся семья.

– Так и есть. Наверное, сейчас они заняты сооружением пряничного домика. Точнее, домища. Они каждый год его мастерят.

– И если бы вашему начальству не понадобилась помощь, сейчас вы помогали бы родителям Абигейл.

– Что было бы весьма поучительно. На кухне от меня мало толку.

– А ваши родители? Я слышала, вы говорили Тринити, что сейчас они за границей?

– Сегодня и завтра они в Иерусалиме. А в сочельник уезжают в Вифлеем. Они прислали несколько снимков из Храма Гроба Господня, – он вытащил телефон, чтобы показать ей. – Об этой поездке мои родители мечтали много лет, но ждали, когда я закончу учебу. Для того, чтобы на время каникул я мог приезжать домой, – Марк убрал телефон в карман. – А куда ездили вы? В смысле, когда впервые побывали за границей?

– В Ванкувер, в Канаду, – ответила Мэгги. – Выбранный главным образом из-за времени, проведенного за рулем. Все выходные я фотографировала Уистлер после того, как через него прокатился мощный ледяной шторм.

– А я еще ни разу не выезжал из страны.

– Обязательно приобретите такой опыт, – посоветовала она. – Посещение других стран изменит ваши взгляды. И поможет понять, что где бы вы ни были, в какой бы стране ни очутились, люди повсюду в целом одинаковы.

Поток транспорта замедлился сначала на выезде с Вест-Сайд-хайвея, а потом еще раз – при движении на восток по поперечным улицам. Несмотря на холод, на тротуарах было не протолкнуться; Мэгги видела, как люди с пакетами из магазинов стоят в очереди к уличным киоскам с фастфудом, спешат домой с работы. Наконец вдалеке показались освещенные окна Линкольн-центра, и у Мэгги с ее спутником появился выбор: либо просидеть в пробке еще десять – пятнадцать минут, либо пройтись пешком.

Они решили пройтись и стали медленно пробираться в толпе, которая постепенно разрасталась у дверей центра. Мэгги обхватила себя обеими руками и переминалась с ноги на ногу в надежде сохранить тепло, но к счастью, очередь двигалась быстро, и уже через несколько минут они вошли в вестибюль. При помощи капельдинера они нашли свои места в ложе первого яруса, в зале Театра Дэвида Г. Коха.

До начала представления они продолжали негромко переговариваться, оглядываться по сторонам и наблюдать, как зал заполняют дети и взрослые. Наконец свет погас, заиграла музыка, и зрителям предстал сочельник в доме Штальбаумов.

Сюжет разворачивался, и вскоре Мэгги заворожили грация и красота танцовщиков, их легкие и изящные прыжки, одушевляющие изумительную музыку Чайковского. Изредка посматривая на Марка, она отмечала, как он сосредоточен на балете. Он не сводил глаз со сцены, и Мэгги поняла, что этот юноша со Среднего Запада ни разу в жизни не видел подобного зрелища.

Балет закончился, вместе с остальными зрителями Мэгги и Марк вышли на Бродвей. Она вздохнула с облегчением, увидев, что «Атлантик-Гриль» находится совсем рядом, на противоположной стороне улицы. Зябко ежась и пошатываясь на ходу – может, из-за таблеток, а может оттого, что за весь день почти ничего не съела, – она взяла Марка под руку, когда они приблизились к переходу. Он сбавил шаг, выражая готовность служить ей опорой.

Ей немного полегчало, только когда они уселись за столик.

– Вы уверены, что закругляться еще не пора?

– Со мной все в порядке, – ответила она, хоть и не была в этом уверена. – И мне в самом деле надо поесть, – заметив, что он все еще сомневается, Мэгги добавила: – Я же ваше начальство. Считайте, что у нас деловой ужин.

– Но он не деловой.

– По личным делам, – уточнила она. – Мне казалось, вы хотите услышать продолжение рассказа о моей жизни в Окракоуке.

– Хочу, – подтвердил он. – Но только если вы в настроении.

– Мне правда надо поесть. Насчет этого я не шучу.

Он нехотя кивнул, и как раз в этот момент подошедшая официантка подала им меню. К своему удивлению, Мэгги решила выпить бокал вина и остановила выбор на французском бургундском. Марк заказал чай со льдом.

Когда официантка отошла, Марк окинул взглядом зал ресторана.

– Вы раньше бывали здесь?

– На свидании, лет пять назад. Мне все не верилось, что для нас нашлось место тем вечером, но наверное, просто кто-то отменил бронь.

– Какой он был? Тот человек, который привел вас сюда?

Она склонила голову набок, пытаясь вспомнить.

– Рослый, с прекрасными волосами оттенка соли с перцем, работал в известной консалтинговой компании. В разводе, с двумя детьми, очень умен. Однажды он заглянул в галерею. Мы выпили кофе, потом встречались еще несколько раз.

– Но не сложилось?

– Порой искра просто не возникает, и все. Насчет него это стало ясно, когда я уехала на съемки в Ки-Ларго, а вернувшись, вдруг поняла, что ничуть не скучала по нему. То же самое относится к истории всех моих свиданий, с кем бы я ни встречалась.

– Боюсь даже спрашивать, что это значит.

– В двадцать с небольшим, когда я только переселилась сюда, несколько лет я часто бывала в клубах… отправлялась туда в полночь, задерживалась почти до рассвета даже в будние дни. Среди парней, с которыми я тогда встречалась, не было ни единого, кого я могла бы познакомить с родителями. Откровенно говоря, их даже к себе домой приводить не следовало.

– Да?

– Только представьте: сплошные татуировки и мечты стать рэперами или диджеями. В то время они определенно были моей слабостью.

Он состроил гримасу, рассмешив ее. Вернулась официантка с бокалом вина, и Мэгги потянулась к нему, скрывая неуверенность. Она отпила глоточек, подождала, проверяя, не взбунтуется ли желудок, но, кажется, обошлось. К тому времени оба решили, что закажут: она – атлантическую треску, он предпочел филе, – а на вопрос официантки, не желают ли они начать с закусок или салата, оба ответили отказом.

Официантка отошла, Мэгги подалась к собеседнику.

– Вам надо было заказать что-нибудь посущественнее, – упрекнула она. – Если я не в состоянии много съесть, это еще не значит, что вы должны следовать моему примеру.

– Перед вашим приходом в галерею я съел пару кусков пиццы.

– И зачем же вы это сделали?

– Чтобы не увеличивать счет. Обычно такие заведения бывают дорогими.

– Вы серьезно? Но это же глупо.

– Мы с Абигейл часто так делаем.

– Вы – нечто, знаете об этом?

– Я хотел спросить… как вы занялись туристической фотографией?

– Исключительно благодаря настырности. И помешательству.

– И все?

Она пожала плечами.

– А еще мне повезло, ведь работы для фотографов в штате журналов теперь почти нет. Первый фотограф, у которого я подрабатывала в Сиэтле, уже имел репутацию, потому что в прежние времена много снимал для «Нэшнл географик».