– Неважно, Джоэл. Оставайся. Было бы обидно не использовать такой костюм.

Он корчит гримасу.

– Стремно, да? По словам Анта, твоя сестра очень конкретно выразила свои пожелания. Вот с твоим платьем она не ошиблась.

От смущения меня снова бросает в пот.

– Этот стиль выбрала другая подружка невесты, потому что она длинноногая оторва. В отличие от меня.

Что-то мелькает на его лице.

– Думаю, тебе подходит больше.

– Возможно, но я считаю часы до того, как это все закончится.

Он пробегает глазами вверх и вниз по моему телу.

– Точно, – когда он улыбается мне, он выглядит как прежний Джоэл Гринуэй, вундеркинд, красавчик, обаяшка.

Я отворачиваюсь от него, потому что ничего из этого не укладывается у меня в голове.

Остальная часть комнаты сейчас пуста, мы одни. Легкий, сексуальный джаз – ничего, кроме мейнстрима, не могло подойти Мэрилин – доносится с террасы. Они с Нилом отрепетировали свой первый танец, и, зная их, можно сказать, что это изящный гвоздь программы.

– Послушай, Керри, теперь мы здесь… Прости…

Я отмахиваюсь от него. Не сейчас. Не сегодня. Никогда.

– Ты никогда не простишь меня, и это нормально. Я вел себя как самое большое дерьмо в мире, но я сделал это ради тебя.

Теперь я снова поворачиваюсь к нему лицом.

– Что?! Ради меня?!

– Я неудачник, Керри. Посмотри на меня. Вырядился как клоун, чтобы разливать напитки. Это лучшее из того, что мне светит. Как только мне сказали, что я должен уйти из команды навсегда, я понял: надо покончить с нашими отношениями. Ради твоего же блага.

– Чушь! Ты думал только о себе, гребаный трус! Мне было все равно, даже если ты больше никогда в жизни не ударишь по мячу. Я люблю… любила тебя за то, кем я тебя считала. Не из-за мыслей, что ты будешь играть за сборную Англии или зарабатывать миллион долларов в неделю.

Он притворяется удивленным, но я еще не закончила.

– И что я получила в ответ на свою любовь? Я провалила экзамены, а вместе с ними и практически всю свою жизнь. Я осталась с нулевым уровнем, работой, с которой у меня нет будущего, и парнем, который едва замечает, что я рядом, а у тебя хватает наглости говорить мне, что все это было ради меня?! Ты потребитель и…

Он хватает меня на полуслове и притягивает к себе.

– Ты сказала, что любишь меня…

– Я сказала, что любила тебя. До того, как ты все испортил.

– Керри, я так сожалею о том, что я сделал. Я так хочу…

Моя ярость трансформируется в нечто иное; его губы рядом с моими, и, несмотря ни на что, я хочу этого…

Поверх его плеча, через эркерное окно, я вижу Статую мира, правее Лаунс и позади него море.[34]

Мы снова отодвигаемся друг от друга. Кто из нас спровоцировал этот поцелуй?

Я слышу, как где-то вдалеке начинается Unchained Melody и раздаются аплодисменты, когда моя сестра и ее новоиспеченный муж выходят на сцену.

– Я должна посмотреть их первый танец…

Но вместо того чтобы отпустить меня, Джоэл хватает меня за руку и снова целует, на этот раз по-настоящему, и звучащая музыка кажется недостаточно страстной, чтобы выразить, каково это: быть здесь, в этот момент, с парнем – первым, кого я поцеловала, – с мужчиной – единственным, с которым я чувствовала…

Раздается звонок в дверь, громкий, как церковный колокол, и такой же значительный. Я отрываюсь и вижу в эркерном окне фигуру.

Тим.

Застывший взгляд сквозь стекло. Что он видел?

Кто-то на каблуках цокает по плиточному полу, чтобы впустить его. Мы с Джоэлом отскакиваем друг от друга, но Тим с грохотом врывается в гостиную и бросается на него, а я пытаюсь встать между ними. И несмотря на то, что Джоэл крепче и крупнее, что бы там ни увидел Тим, это удвоило его силы.

– Не бей его, Тим, ты можешь повредить ИКД!

И рука Тима опускается, его кулаки разжимаются, и он смотрит на меня с чистой ненавистью.

Что заставило его остановиться: напоминание о болезни или тот факт, что я предпочла ему Джоэла?

29 сентября 2001 года

22. Тим

Мне приходится использовать левую руку, чтобы не дать правой сломать нос Джоэлу.

И все, о чем я могу думать – это парковка. Три фунта в час, чтобы добраться сюда вовремя и увидеть, как моя девушка целуется с этим гребаным несостоявшимся футболистом.

Когда я заглянул в окно, то увидел сцену из фильма: бармен и гламурная светская львица обнимаются под люстрой. Мужчина стоял ко мне спиной, и я не мог видеть женщину, однако было нечто знакомое в том, как ее руки обвивали его талию…

Три фунта в час! Нарушая скоростной режим, пытался успеть вовремя на банкет, чтобы загладить вину перед Керри за то, что был таким невыносимым с тех пор, как вернулся в университет.

Неужели они запланировали это вместе? Пока я проверял мочеиспускание у старушек, слушал их истории, не зная, как на них реагировать, Керри и Джоэл улизнули со свадебной вечеринки, чтобы целоваться, обниматься, чтобы посмеяться надо мной…

Хочу ли я его ударить? Это то, что должны делать ревнивые мужчины.

Но, как сказала Керри, у него ИКД. Синяк под глазом не положил бы конец моей карьере, но мертвый пациент с аритмией вполне мог.

Три фунта в час. Я мог бы поехать домой, припарковаться на подъездной дорожке к дому мамы Керри, смыть с кожи отвратительный запах больничной палаты, пойти к морю, позволить моей трапециевидной мышце расслабиться, мой разум избавился бы от образов пролежней и сморщенных конечностей, состояния униженности из-за неизлечимого недуга и стыда, который я испытываю оттого, что нахожу этих людей пугающими, а не вдохновляющими…

– И как долго это продолжается?

Они смотрят друг на друга, и этот взгляд заставляет меня понять, что я здесь лишний.

Я снова поднимаю кулак.

Джоэл видит его приближение, блокирует мой удар, подняв руку. На его запястье часы Rolex, которые, вероятно, стоят больше, чем я заработаю за первый год после того, как получу квалификацию. Если я получу квалификацию.

– Брось, приятель, ты же не хочешь этого делать, мы просто разговаривали.

– Я тебе не приятель. И я знаю, что я видел.

– Ты ничего не видел, Тим. Я просто поблагодарил ее, вот и все. Когда мы виделись в последний раз, я все еще восстанавливался после лечения, так что теперь мы просто быстро обнялись, потому что она рада, что у меня все так хорошо.

Быстрое объятие. Это все, что я видел?

Джоэл достает из кармана жилета пачку Silk Cut.

– Ты куришь? Похоже, тебе не помешает.

Я бросаю взгляд на Керри. В Sixth Form я был праведным ослом, который приводил другим ученикам статистику рака легких. Теперь мне нужна вся возможная помощь, чтобы сосредоточиться и сблизиться со своими сверстниками, а также выиграть время, когда ощущение того, что я в ловушке, становится слишком удушающим. Никотин – наименьшая из моих проблем, но Керри даже не знает, что я курю, не говоря уже об остальном.

Однако она кивает мне, чтобы я шел курить, как будто ее это не удивляет.

– Тогда пошли, – говорит Джоэл. – Глоток свежего воздуха. Ты был на работе? От тебя пахнет антисептиком. Говорю вам, я не смог бы выполнять вашу работу за все деньги, которые они могли бы заплатить.

– Мне вообще не платят, пока я на практике.

Он выводит меня на улицу, вниз по боковой улочке. Воздух почти такой же теплый, как в палате, но чистый и свежий, и я уже успокаиваюсь.

– Да, Тим, но подумай о будущем, которое у тебя есть как у врача. Я вижу больничную автостоянку, когда иду на прием. Консультанты гребут деньги лопатой, – он роется в кармане брюк. – У меня есть вот это, если хочешь расслабиться больше, чем от[35] Silk Cut.

Это самокрутка, и я чувствую по запаху, что внутри не только табак. Травка – не мой любимый наркотик, но на безрыбье и рак рыба. Я пожимаю плечами, беру у него косяк и зажигалку.

– Похоже, это не в первый раз, – замечает он, когда я делаю первую затяжку.

– Врачи и наркотики. Клише верны.

Джоэл улыбается.

– Я думаю, ты справляешься, как можешь. Керри должна гордиться. И твоя мама. Я видел ее на танцполе, она хорошо выглядит.

Так оно и есть благодаря тому, что Керри хорошо кормит ее