Он посмотрел на меня и горько усмехнулся.

– Пожалуйста, не заставляйте меня говорить о чувстве вины, Мелани, – сказал он, выставив вперед ладонь. – Потому что это ваша сессия, а не моя. Кроме того, мы и так уже перешли черту. Помните, мы говорили о профессиональных границах?

Я опустила голову и закрыла глаза.

– Вот оно. Снова кирпичная стена. И дело не в профессиональной этике. Эта ситуация не такая однозначная.

Услышав, как он заерзал в кресле, я подняла глаза. Теперь он сидел, подавшись вперед и упершись локтями в колени. Он скрестил руки и напряженно смотрел на меня.

– Я сделал то, о чем вы просили, – сказал он. – Рассказал вам немного, кто я такой. Думаю, теперь вы должны взамен выполнить мою просьбу. Сделайте то, о чем я прошу.

– И что же? – мое сердце забилось быстрее.

– Я думаю, было бы лучше, если бы мы сделали то, что вы только что предложили, – перевели вас к другому врачу.

Мой желудок обжег ядовитый страх, и я ответила инстинктивно, не раздумывая ни секунды:

– Нет, только не это! Только не теперь. Я наконец чувствую, что знаю вас.

– Но не это наша цель, – заметил он. – Я не имею значения. Наши сеансы посвящены вам, и ваши чувства ко мне только помешают лечению.

– Но я не хочу, чтобы эти сеансы были посвящены только мне.

Он запрокинул голову и уставился в потолок.

– Именно это я и пытаюсь до вас донести. Я не должен был делиться всем этим с вами. Теперь границы нарушены, и мы не можем продолжать как раньше.

– Я не согласна. Разве не это наша цель? Правда? Честность? Открытость? Теперь мы понимаем друг друга, и разве это не пойдет мне на пользу? Не научит лучше относиться к другим?

Он не ответил, и меня охватила паника.

– Пожалуйста, не отправляйте меня к другому врачу.

– Но я должен. Это… – Он показал рукой на себя и меня. – То, что происходит между нами, опасно. Это может привести к тому, что меня уволят или того хуже.

Я ожидала, что буду убита горем из-за того, что он решил прекратить наши сеансы, но нет – мое сердце затрепетало, потому что он признал, что между нами что-то есть – интимная связь. Может, даже сексуальное влечение?

– Хорошо, – сказала я, решив выполнить его просьбу, но только потому, что не хотела больше быть его пациенткой. Я хотела стать для него кем-то другим.

Он резко встал с кресла, подошел к столу, пролистал адресную книгу и что-то записал в блокноте. Потом вырвал страницу и подошел ко мне.

– Вот к кому вам следует обратиться.

Я взяла лист, прочитала имя и адрес.

– Доктор Сандра Моррис?

– Да. Она прекрасный врач, и ее клиника находится в удобном для вас месте. Я скажу, что направил вас к ней.

Я нервно сглотнула, не понимая, что вообще происходит. Он имел в виду, что больше не хочет меня видеть, даже в качестве пациента? Или это был первый шаг к отношениям другого рода? И если да, то как мы будем двигаться к ним?

Я откашлялась, и мне вдруг стало страшно, потому что он стоял надо мной, ожидая, пока я соберу свои вещи и уйду. Я посмотрела на него.

– Значит, это все? Вы хотите, чтобы я ушла?

– Я думаю, так будет лучше всего.

Я чувствовала себя так, будто меня выгоняли из магазина, поймав на краже.

– Вы сердитесь, – сказала я, взяв сумку.

– Вовсе нет, – ответил он, отвернулся и вернулся за стол. Я поднялась и посмотрела на него. Он не поднял взгляд.

– Простите меня, – сказал он.

Эти два слова, сказанные им с такой нежностью, потрясли и напугали меня. Я была в ужасе от мысли, что это конец, что он не хочет меня видеть, никогда, ни в каком качестве. Но не потому, что ему было все равно. Меня будто столкнули с края обрыва. Я летела вниз, и мои чувства были в полном беспорядке. Я не знала, что сказать. Мне просто хотелось бежать прочь от этой мучительной боли.

Я перекинула сумку через плечо и направилась к двери.

– Значит, я пойду. Прощайте.

Это слово было как копье. Все мое тело горело огнем, когда я вышла и закрыла за собой дверь. Я сбежала по лестнице и, ничего не сказав Джейн, прошла через приемную и выскочила наружу.

Я сбежала вниз по ступенькам, сделала несколько глубоких вдохов и поспешила к метро. Дойдя до перекрестка, я остановилась на светофоре и попыталась понять, что сейчас произошло.

Дин открылся мне. Он пытался положить конец моим романтическим чувствам, показав свои недостатки, но это возымело обратный эффект. То, что он сказал мне, лишь заставило меня полюбить его еще больше. Он был таким же, как я, – раненым, потерянным и одиноким. Он просто пытался выжить.

Загорелся зеленый свет, но я была не в силах шевельнуться. Я просто стояла в оцепенении, а жители Нью-Йорка неслись мимо, то и дело задевая меня.

Как я могла вот так уйти из кабинета Дина? Я даже не поблагодарила его и не сказала, как мне помогли наши сеансы. Если это был конец, так тому и быть. Но я не могла закончить на такой ноте.

Я взглянула на часы. До конца сеанса оставалось еще десять минут. Прежде я никогда не уходила раньше времени. Стоило ли вернуться? Сказать ему, как много он для меня значит, и пообещать, что я не буду усложнять ему жизнь? Этого он боялся? Что я буду цепляться изо всех сил и стану приходить к нему домой, умоляя его полюбить меня?

Нет, я бы себе такого не позволила. Он очертил границы, и я сделаю все возможное, чтобы их соблюдать. Но мне все еще нужно было, чтобы он знал, что со мной все в порядке и что я принимаю его решение.

Прежде чем я поняла, что делаю, я развернулась и помчалась обратно в клинику. Я взбежала по ступенькам, а потом остановилась и как следует отдышалась, чтобы казаться спокойной и собранной.

Джейн собиралась уходить. Она вопросительно улыбнулась мне, и я сказала:

– Извините, я кое-что забыла наверху. Свой блокнот.

– Думаю, он еще там, – ответила Джейн. – Поспешите, вы успеете его поймать. Я уже ухожу. Увидимся на следующей неделе.

– Хороших выходных, – ответила я, поднимаясь по лестнице на второй этаж. Оказавшись наверху, я остановилась и, засомневавшись, оперлась рукой на фигурный столб лестницы.

Возможно,