Я устал и был голоден – я так и не доел свой ужин, – но понимал, что не могу ей отказать. Она была подавлена, и потребуется некоторое время, чтобы утешить ее. Возможно, после целой бутылки она быстро заснет. Я надеялся на это, потому что был морально и эмоционально истощен.

На следующий день я принял утренних пациентов, а в обеденный перерыв привел в порядок свой стол и книжные шкафы, потому что съемочная группа должна была приехать в час. Незадолго до этого ко мне заглянула Кэролайн.

– Выглядит неплохо, – сказала она. – И спасибо, что согласились. Это может иметь для нас огромное значение.

Я не совсем понял, что она имела в виду, но предположил, что одна из самых богатых семей Нью-Йорка в долгу не останется. Кэролайн была честолюбива и иногда говорила о том, чтобы расширить практику в Бруклине или даже в Коннектикуте, где она жила. Поиск инвестора с глубокими карманами, вероятно, входил в ее генеральный план.

– Не за что, – ответил я. Мне даже нравилась мысль, что сегодня мне не придется сидеть в кресле и слушать о проблемах других людей. В последнее время я едва справлялся и с собственными.

Часы пробили час, и мой телефон зазвонил как по команде.

– Должно быть, это они. – Кэролайн заправила волосы за ухо. – Я спущусь, встречу их и провожу к вам. И не нервничайте. Они просто студенты колледжа, – добавила она, но я подозревал, что это было напоминание для нее, а не для меня. – Не сомневаюсь, им понравится все, что вы скажете. Удачи. Ни пуха ни пера!

– К черту, – усмехнувшись, ответил я.

Через некоторое время в дверь моего кабинета постучали и вошла Кэролайн со съемочной группой, которая оказалась меньше, чем я ожидал. Только девушка с рюкзаком, прижимавшая к груди папку, и высокий, худощавый, бородатый парень, тащивший камеру в большом чехле и штатив.

Мой взгляд остановился на девушке как раз в тот момент, когда солнце вышло из-за облака и осветило дубовые листья за окном. Это была стройная блондинка нордической внешности, она одарила меня такой ослепительной улыбкой, что я чуть не упал со стула. Я быстро поднялся из-за стола.

– Добрый день. Добро пожаловать.

– Это доктор Дин Робинсон. – Кэролайн указала на меня. – Один из самых многообещающих психотерапевтов Нью-Йорка по части ситуаций, связанных с переживанием горя. Нам очень повезло, что он в нашей команде.

Девушка уверенно шагнула вперед и протянула мне руку.

– Я очень ценю то, что вы делаете. Я Оливия Гамильтон, а это Брендан Дэвис.

Я пожал им руки.

– Что ж, я оставлю вас, – весело сказала Кэролайн, направляясь к двери. – Дайте мне знать, если вам еще что-нибудь понадобится. Мой кабинет наверху.

– Большое спасибо, – сказала Оливия и вновь повернулась ко мне.

Несколько секунд мы просто смотрели друг на друга, и я заметил небольшой шрам на ее левой щеке, который ничуть не умалял ее естественной красоты. Она производила впечатление человека, который любит приключения разного рода.

– Давайте начнем. – Она оглядела кабинет, и ее взгляд остановился на моем большом кожаном кресле напротив дивана. – Здесь вы обычно сидите?

– Да.

Она посмотрела на окно, по-видимому оценивая угол света и фон из книжных шкафов у дальней стены.

– Ничего, если мы передвинем кресло сюда? Поближе к стеллажам? Когда закончим, вернем все как было.

– Да, конечно. Делайте, что считаете нужным.

Они с Бренданом занялись перестановкой мебели, настройкой камеры и осветительных приборов, а я сидел за столом и работал над файлом. Оливия попросила Брендана подснять кабинет и меня за работой, а потом сказала:

– Думаю, мы готовы, доктор Робинсон.

– Можете называть меня Дин, – сказал я, вставая и следуя за ней.

– Вот что будет, – сказала она. – Я сяду напротив вас и задам вам несколько вопросов. Камера будет все время направлена на вас, но не смотрите в объектив. Постарайтесь не думать о нем. Сосредоточьте все внимание на мне. Представьте, что мы просто беседуем наедине.

– Думаю, это будет несложно, – ответил я.

Она подошла к маленькому стулу напротив моего кресла, примерно в шести футах от меня, села и начала листать свои записи.

– Ты можешь начать снимать в любое время, – сказала она Брендану, который сидел за ней и управлял камерой на штативе. Она приветливо посмотрела на меня. – Давайте начнем с того, как вы стали психотерапевтом. Чем вас привлекла эта профессия? – Она наклонилась немного ближе и заговорила доверительным тоном. – Я просто хочу немного пообщаться, чтобы вы привыкли к камере и ко мне и чувствовали себя комфортно.

– Хорошо.

Мне скорее нравилось, что на этот раз вопросы будут задавать мне.

– Изумительно. – Она слегка покраснела и заглянула в свои записи. – Итак, давайте начнем. Расскажите, с чего начался ваш интерес к психологии.

Первые несколько минут я рассказывал о своем образовании и о том, как я благодарен за стипендии, которые позволили мне его получить. Обычно я старался скрывать свое прошлое от пациентов и коллег, но сейчас меня почему-то тянуло поделиться историями из детства – о нищей жизни, о потере матери в раннем возрасте.

– Какая невероятная жизнь. – Ее голубые глаза встретились с моими. – Думаю, благодаря такому опыту вы получили ценную информацию об эмоциональной боли, которую могут испытывать другие люди.

– Может быть. Еще я недавно потерял тетю, так что…

– Мне так жаль. Соболезную.

– Спасибо.

– Вы были близки?

– Очень.

Она на мгновение замолчала и ласково посмотрела на меня.

– Это вы цените в своей работе? Возможность помогать людям, которым пришлось нелегко?

– Иногда. Но, если честно, я думаю, что, возможно, причина, по которой меня тянуло к этой профессии, заключалась в том, что я хотел изучить человеческое поведение, чтобы не повторять ошибок, сделанных моим отцом. Или, может быть, я просто хотел почувствовать, что каким-то образом выиграл уже проигранную битву. Что я смог разорвать круг. – Я рассказал ей, что мой брат сидит в тюрьме и что мне повезло избежать этого пути.

Оливия смотрела на меня, кивая, и мне вдруг стало неловко.

– Простите, – сказал я. – Кажется, я вывалил на вас много лишнего. Сколько пленки мы потратили впустую? – Я тихо рассмеялся, взглянув на Брендана.

– Пожалуйста, не беспокойтесь об этом, – ответила Оливия. – Все просто замечательно. Я могла бы слушать, как вы рассказываете о вашей жизни, весь день. Но, уверена, у вас сегодня есть пациенты, так что нам, наверное, стоит перейти к вопросам интервью.

Она снова уткнулась в свои записи и внезапно показалась мне взволнованной.

– Хорошо, итак… позвольте спросить