— Маячок на дрезине выключила, но кружит рядом, осматривается.

— Не останавливается?

— Нет.

— И правильно. Свободен. Карась, — обратился он к командиру сердюков, заменившего на время отсутствовавшего Цекало: — Она на ходу спрыгнет где-нибудь на южной стороне, расчистит местечко, и только тогда вызовет инженеров для «Ледяной Клетки».

— А если не на южной?

— На южной, поверь. Для этого-то мы местных и режем сейчас. Она не сможет не соблазниться. Поэтому, собирай всех, кто уцелел, в том числе из моей охраны — и устраивай ей засаду. Инженеров беречь как яйца на Пасху! Да, Кошевому и Цекало сообщи — если не выгорит, пусть сдаются карателям. Или самой принцессе. Если выгорит — стоять насмерть!

…Демонесса долго сидела на крыше, прежде чем приказала спрыгивать. Что-то больно подозрительно выглядело это место — вокруг бушевало сражение, враги нещадно били друг друга, освещая рассеивающийся туман зарницами разрывов и залпов, а тут — абсолютно тихий разъезд с неохраняемой железной дорогой и относительно чистым путём к вратам Ледяной Клетки. Уж не специально ли? Но враги, не жалея патронов и снарядов, вроде потрошили друг друга не понарошку, так что если и это была западня, не факт, что она сможет захлопнуться.

Она красиво спланировала на снег — темнота и туман, снег тоже ровный, ни одного следа, ещё одно доказательство, что возможная ловушка забыта. Маваши встал справа, держа наготове свои кастеты, Агира — слева, держа и меч и ваджру. Своё оружие принцесса не вынимала — этих двоих было достаточно, чтобы позволить себе роскошь выбора между мечом, луком и магией.

— Как впечатления? — осведомилась она.

— Хреновато… — признался Кен.

Метеа кивнула. Значит, не зря бунтовали все её инстинкты, и это не только её причуды. Гандхарв убрал свой меч в ножны, и, засунув ваджру подмышку, начал что-то искать в карманах униформы. Приотстал, начал что-то писать в блокноте под свет собственных крыльев. Дочь императора спиной к спине к учителю фехтования, в то время начала осторожно пробираться вперёд.

— Надеюсь, что Азер нас не потеряла.

— Вы же сами просили её держаться поодаль.

Щелчок взводимого курка явственно прозвучал в морозной тьме. Маваши моментально выстрелил на звук из спрятанного в локте самострела — вверх, с крыши упал здоровенный Высший демон с ружьём — и сразу же — вокруг вспыхнули прожекторы, и со всех крыш, в том числе и с той, с которой они спрыгнули, на них нацелились десятки мушкетов, а спереди, из-за насыпи, поднялся старый знакомый:

— Здравствуйте, Ваше Величество…

Ангел наконец-то написал и передал свою записку: «Это ловушка!» — было написано там. С горькой усмешкой девушка скомкала бумажку, и четким голосом предупредила Кена на южном диалекте:

— Не оглядывайся! Не выдавай девчонок!

…Гетману это было даже неинтересно — она так легко попалась. Слишком самоуверенная девчонка — взяла всего двоих на разведку, пусть один — гандхарв с ваджрой, но даже на громовой молот есть управа. Он дал приказ хлопцам — сигать вниз, и предупредил сердюков:

— Смотрите, чтоб дрезина не наехала.

Принцесса что-то крикнула на незнакомом языке. Зубило взглянул на неё — и в тот же момент сердюк рядом с ним повалился с насыпи, судорожно загребая снежную порошу крылами. «Шо?» — воскликнул кто-то и тотчас выпали ещё двое, рядом с этим «шо». Пред ногами гетмана вонзилась в шпалу и затрепетала стрела суккуба

— В воздух, живо! — гаркнул гетман. Все три сотни приняли приказ на свой счёт и разом взлетели, подняв метель крыльями.

— Принцесса, дурачьё! — та взмахнула рукой — яркая магическая вспышка, разбросала всех не хуже какой бомбы. Прожекторы разом лопнули, а когда все проморгались и начали видеть друг друга, а не только чертей в глазах, не было ни дьяволицы, ни её спутников.

— Рассыпаться! Всем искать!.. — проклятье, всего только одна глупость… за домом слева грохнула ваджра:

— Пан гетман, ангела нашли!

— Ну и хорошо, — казак уже разобрался в следах: — Карась, Покотило, за мной! — и побежал. За правый дом…

Кадомацу, ещё когда вспыхнули прожектора, вспомнила ослепляющую ракету Даршани, и сразу начала готовить магию. Светильник — штука достаточно простая, но то заклинание, которое она знала, слишком медленно разгоралось, а Огненная Мантра давала недостаточно яркую вспышку. Она прикрыла руку иллюзией невидимости и запаслась терпением. Азер не подвела — не понимавшие, откуда их убивают, демоны Хаоса заметались в панике, принцесса даже выбрала, как покрасивше поднять руку и сняла невидимость. Вспышка ослепила всех — и врагов и друзей, разметав снежную мглу легким громом. Демонесса, единственная готовая к ней, пригнувшись, убежала из центра площади, готовя лук. Позади бабахнуло ружье — кто-то заметил её движение. А ответ громыхнула ваджра ангела, посыпалось что-то стеклянное. Открыв глаза, демонесса обернулась, ища место, где запомнила гетмана. Никого не было… Опускалась темнота и холод, пробиравший сквозь доспехи…

…- Ну и зачем, гетман⁈ — простонал Карась. Было и темно и холодно: — Кого мы здесь найдём⁈

— Принцессу! И — тихо! Бис знает, где она… Смотрите за небом!

Туман, помогший с засадой, теперь мешал. Там, в скверике у разъезда, магические штучки принцессы маленько его разогнали, а здесь всего лишь за поворотом, они словно бы нырнули в парное молоко. Перед глазами сверкали черные ветви от отпечатавшихся молний ангела. Надо было взять ослепляющие гранаты легионеров, были бы наравне. И где третий из хлопцев принцессы, заноза в смешных доспехах?

Покотило без звука выгнулся дугой, и повалился на землю. На его тулупе растекалось чернильно-синее пятно, и только тогда они услышали свист уже улетевшей стрелы.

— Что? — обернулся Карась, и получил вторую стрелу. Тоже навылет.

Гетман разворачивался медленно и с достоинством. Принцесса. Движением тонкой руки раскрыла забрало, показав лицо и раскрасив промозглый туман теплыми оттенками. Оранжевый круг, нет, овал лица… она выступила из тумана — и цветные, зелёные глаза. Зелёный узор на её доспехах светился в темноте, обманывая тени. Крылья прикрыты чем-то дымчатым, вроде плаща, почему они и не увидели сразу. Зубило слегка вздрогнул, дёрнулся было к пистолю, но потом выпрямился — он умел проигрывать. А принцесса вдруг опустила лук, сняла с него тетиву, с себя — колчан, и положила всё это на снег. Налетел снежный вихрь, она сняла шлем, и ветер растрепал её желтые волосы. Туман словно нырнул за крылья девушки, подарив глубину и объём пространству,