— Марьяна! — директор тронул за плечо, призывая мое внимание.

Я встрепенулась, усилием воли вырываясь из омута чужих глаз.

— Марьяна, пожалуйста, расскажите, что сегодня произошло, — повторил вопрос директор.

— Хорошо, — я кашлянула, злясь на себя за то, что голос дрожит и мысли путаются. Пришлось сделать волевое усилие, чтобы продолжить. — Я шла по коридору мимо класса, увидела, что…

Мирослав медленно облизнулся, обнажая ряд ровных зубов. Он что-то произнес одними губами, беззвучно. Словно какое-то обещание…

— Что… — я поняла, что слишком надолго замолчала, и поспешила кивнуть в сторону учительницы.

— Вера Андреевна… — подсказал директор.

— Да, увидела, что Вере Андреевне нужна помощь, и зашла в кабинет. К тому времени дети в классе уже успели попортить школьное имущество. Мальчики с задней парты кидались бумажками и мешали проводить урок…

— Кидались и мешали! И так каждый раз… — тут же вставила учительница.

Лев Львович развел руками, неодобрительно качая головой.

— А может быть, это вы своим появлением сорвали урок? — вдруг спросил меня Барс. — Это же маленькие дети. Луке всего одиннадцать лет, и он страдает дефицитом внимания. Вполне естественно, что постороннее лицо в классе ввело его в состояние возбуждения и он не справился с эмоциями.

Я возмущенно вскинула голову, но весь мой запал тут же потух, когда мы снова встретились взглядами. Мирослав наклонился вперед, насмешливо ухмыляясь, медленно поправил прядь своих волос. Я очнулась, только когда поняла, что зеркалю его движение, делая то же самое, точно так же поправляя уже свои волосы. Словно бы он управлял мной.

«Да он просто играет со мной!» — я нарочно прикусила кончик языка, болью возвращая себе концентрацию.

— Стоимость испорченного школьного имущества я возмещу, — добавил Барс. — Чек на предъявителя устроит? Сумму пропишите сами. Думаю, на этом конфликт можно считать исчерпанным?

— Кмм… — директор переглянулся с учительницей. — Что ж, если так… И мальчик действительно просто перенервничал… Это все объясняет.

Вера Андреевна гневно вскинула голову.

— Перенервничал?! — возмущенно выпалила она. — Вы шутите? И о каком денежном возмещении может идти речь, если они завтра же сломают все, что вы купите сегодня?! У этого класса никакого уважения к чужим вещам и чужому труду. Я уже про знания не говорю… стыдно! Вы бы слышали, что они про семядоли мне отвечали! А что будет, когда мы будем изучать анатомию?

— Знаете, — поморщившись от ее срывающегося голоса, перебил Барс, — мы уже услышали и учителя, и… завхоза. Давайте дадим слово самому «виновнику торжества».

Директор покивал, и буквально через минуту в кабинете, опустив голову, стоял мрачный Лука. Кажется, даже волосы его потускнели, стали какими-то серыми.

Первым с ним заговорил Барс:

— Братец, — голос был тихим и вкрадчивым, — ну-ка, что вы сегодня изучали на биологии?

Именно таким голосом он порой говорил со мной ночами. Было неимоверно сложно оставаться на месте, когда теперь между нами не было спасительной двери. Казалось, сейчас он схватит меня, прижмет к себе, начнет горячо шептать…

«Я хочу, хочу, хочу тебя…»

Отвернулась, рассматривая ковровое покрытие на полу кабинета:

«Вот эта линия похожа на распустившийся пион, а вот эта — на азалию».

— Строение семян, — понуро начал рассказывать Лука. — Семя состоит из семенной кожуры, зародыша и содержит запас питательного вещества. Зародыш – зачаток будущего растения. Он состоит из зародышевого… эм… кочешка и…

— Корешка, — механически поправила я, даже не вслушиваясь в слова мальчика.

— Да! Точно, корешка, стебелька, семядоли и почки.

— Почечки, — снова вставила я, погруженная в рисунок ковра.

Директор и Вера Андреевна начали переругиваться. Учительница давила на то, что знания — знаниями, но адекватное поведение гораздо важнее.

— Смотрите, как ваш завхоз хорошо ладит с детьми, — как бы невзначай похвалил Мирослав, прерывая возникший спор. — А что, если просто ввести дополнительные уроки у класса Луки? Чтобы они научились азам бытовой магии и уже не попадали в такие ситуации. Привить уважение к чужому труду, так сказать.

— Бытовая магия для школьников… — с сомнением почесал подбородок директор. — Боюсь, мы не найдем преподавателя.

— У вас уже есть в школе как минимум один компетентный сотрудник. — Барс понизил голос, добавляя: — Ведь некомпетентного вы взять на работу не могли, правда?

Лев Львович поперхнулся. Вера Андреевна сочувственно на меня посмотрела.

Я же не сразу поняла, что он мне предлагает, а когда поняла…

— Вы хотите, чтобы бытовую магию преподавала… я?!

А следующим отмер Лука.

— Нет! Не надо ее нам! Лев Львович, она ненормальная! И злая! Угрожала всему классу! Меня так вообще чуть не прибила, наверняка синяк после нее остался! Мир, ну хоть ты скажи! Она тоже фейри! Куда такую к детям?

По виду Льва Львовича было понятно, что больше всего на свете ему хочется оказаться где-нибудь далеко отсюда и меньше всего ему сейчас нужны все эти разборки.

— А мне нравится эта идея, — стоило Мирославу заговорить, как в комнате мгновенно повисла тишина. — Марьяна? Вас ведь так зовут?

Я заторможенно кивнула.

— Марьяна… — повторил мужчина, но вдруг скривился, словно лимон съел.

«Не смей мне врать! Это больно…» — как наяву прозвучали слова в моей голове.

— Я первое время поприсутствую на занятиях. Так сказать, чтобы обеспечить дисциплину учеников и проверить соответствие знаний нового учителя. Добавлю еще один чек для школы, на оснащение нового кабинета, как вы смотрите на это, Лев Львович?

— Не надо проверять мои знания! — поспешно постаралась я откреститься, но, судя по вспыхнувшему огоньку в глазах директора, отказаться будет невозможно. — Я не предлагала свою кандидатуру.

Как я вообще могу преподавать то, чего не знаю?!

— У вас будет время подготовиться, — хлопнул в ладоши Лев Львович, ставя этим своеобразную точку в разговоре. — Мы выпишем вам за это премию. Вам ведь нужны деньги? А теперь прошу меня простить, у меня сегодня на шесть часов еще один портал запланирован.

Директор наклонился и шепнул мне прямо в ухо:

— Вы ведь хотите, чтобы судебное заседание по поводу вашей дочери прошло успешно?

А затем недвусмысленно покивал в сторону двери.

Дважды просить меня не пришлось, пробормотав «до свидания», вылетела вон из кабинета.

Вот ведь