по поселку Лебяжье вместе с коляской. Приглашал к себе тренировать бытовую магию.

Магию, которая, как ни странно, тоже осталась со мной. И у меня даже начало получаться ею пользоваться.

— У тебя больше нет моего эфира, — пояснял мне Мирослав. – Но энергетические потоки уже успели сформироваться. Так что ты больше не фейри, но уже и не человек. На сложные ритуалы рассчитывать не стоит, но на то, чтобы освоить элементы бытовой магии, этого вполне должно хватить.

С этим еще предстояло разобраться, потому что хоть у ребят в школе и наметился прогресс, сама я себя особо могущественной волшебницей не чувствовала. Хотя мыть, например, стакан усилием воли уже получалось. Правда, руками по-прежнему было сподручнее.

Произошедшее в Песье теперь напоминало кошмар, из которого мне посчастливилось проснуться.

Арбитры сказали, что никаких последствий проклятия у Ирочки нет. Здоровая маленькая фейри, которая со временем обещает вырасти очень шустрым ребенком.

Мирославу действительно удалось избавиться от проклятия. Как он мне объяснил, он действительно умер на какое-то время.

— Клиническая смерть? — удивлялась я.

— А кольцо с эфиром и твой поцелуй стали моим электрошоком, — ухмылялся в ответ мужчина.

Поцелуй… поцелуев было много. И объятий, нежных слов, прикосновений. Ничего большего, но тепло, что я ощущала, уже было настолько сильным, что иногда хотелось петь.И эти поцелуи почему-то теперь злили сильнее всего.

Он ничего не обещал и не требовал, но относился ко мне так, как будто я уже целиком ему принадлежала. И теперь он сделал это официальным. Показал, что ему принадлежу не только я, но и моя дочь!

Почему было просто не спросить? Зачем делать это втихаря? Неужели он думал, что я отказала бы ему, если намекала об этом сама?

— Самоуверенный эгоистичный... — угрожающе зашипела я на стену и осеклась.

Стена не при чём. Это нужно сказать самому Барсу. И я скажу! Ох, сколько всего я ему скажу!

Я прыгнула в первое попавшееся такси, впервые не поинтересовавшись стоимостью поездки. К дьяволу деньги! И таксиста! И Барса! И всех мужиков на свете!

— Пожалуйста, скорее, — процедила я.

Таксист обеспокоенно покосился на меня и молча вдавил педаль в пол.

Я представляла себе, как приезжаю в роскошные апартаменты Барса на восьмом этаже. Говорю ему все что думаю, забираю Ирочку, с которой попросила его посидеть, пока сама ездила в ЗАГС.

И он ведь согласился! Ни словом мне не обмолвился о том, что планирует провернуть.

Лифт ехал наверх преступно медленно, а я уже от нетерпения переминалась с ноги на ногу.

«Ну нельзя же так, нельзя! Да, Ира – его дочь, но хотя бы в известность-то он меня мог поставить, что собирается так сделать? Если такие вопросы он не считает нужным обсуждать со мной, то что будет дальше? Стоит ли вообще продолжать такие отношения?» — я накрутила себя так, что к моменту, как лифт остановился на восьмом этаже, достигла уже крайней точки кипения.

А когда двери разъехались в стороны, ощутила, как всё внутреннее кипение заливает холодной водой.

В апартаментах царила бархатная тьма. Но от лифта до двери в дальнюю комнату была проложена дорожка из свечей. От них пахло розами и чем-то ещё, чем-то неуловимым и успокаивающим, как будто находишься в объятиях любимого мужчины. Я с ужасом поняла, что так пахло от Барса.

Попыталась накрутить себя заново, но растерянность, любопытство и даже испуг вытеснили злость.

Я двинулась вперёд между двумя цепочками огоньков, как будто парящих во тьме.

Осторожно толкнула дверь и сначала едва не вскрикнула: пол был залит алым... Нет, не залит — усеян. Пол покрывало целое море из лепестков роз.

Я сглотнула слюну пересохшим ртом и подняла голову.

Барс стоял, небрежно опираясь бедром о стол. В тот момент, когда я вошла, в его руках чпокнула, вылетая из бутылки, пробка.

Не говоря ни слова, он наполнил два широких низких бокала и приложил палец к губам, кивая на стоящую рядом колыбельку. Жестом предложил подойти и, когда я оказалась рядом, вручил бокал.

— Безалкогольное, – усмехнулся он, когда я подозрительно покосилась на содержимое.

— И… по какому поводу? – осторожно уточнила я. – Мы что-то празднуем?

— А разве для того, чтобы провести время с любимой женщиной, нужен повод? – мягко улыбнулся он. – Как съездила?

– Ты сейчас серьезно это спрашиваешь? – недовольно прошипела я. В душе моментально шевельнулось возмущение. Шевельнулось и отступило, потому что Ирочка заворочалась в люльке, и мысли моментально перетекли к ней.

Хотела было подойти, но Барс перехватил меня за талию.

– Я сам посмотрю, – шепнул он мне, поцеловав в макушку.

И, глядя на то, как мужчина нежно смотрит на ребенка, качает люльку, чтобы маленькая вновь задремала, и нежно смотрит на нее, я больше не могла злиться. Но все равно добавила с укором:

– Ты мог бы хотя бы предупредить, что собираешься делать, – я покачала головой, сделав маленький глоток из бокала.

Покатала терпкую сладость на языке.

– Делать что? – ухмыльнувшись, вновь подошёл ко мне Мирослав.

– Ты сам знаешь.

– Знаю, – он обнял меня и проникновенно посмотрел в глаза: – Я просто хотел, чтобы этот день стал по-настоящему днем рождения нашей семьи.

С этими словами он внезапно опустился на одно колено.

— Ты станешь?..

— Нет! — перебила я его прежде, чем успела подумать.

Барс нахмурился и упрямо повторил:

— Ты станешь?..

На этот раз я ответила осмысленно, с трудом, но всё же уложив в голове мысли и сформулировав то, что и так знала:

— Нет. Потому что сначала ты должен хотя бы раз пригласить меня на свидание.

Наши глаза встретились. Мирослав встал, прижимая меня к себе.

— Ты пойдешь со мной на свидание? – прошептал он мне прямо в губы.

— С тобой — я готова пойти куда угодно, — ответила я, растворяясь в жарком поцелуе.