хватится Ирину, и тогда все ниточки точно приведут ко мне. И вопросов будет уже куда больше. С другой стороны, я надеялась, что, если девушку признают без вести пропавшей — я наконец смогу получить доступ к счетам и, возможно, еще какому-то имуществу.

— Вы говорите, что ваша сестра была беременна? — прищурившись, записывал полицейский, подозрительно поглядывая на ребенка у меня на руках.

— Да, но у нее была патология развития, в больнице, где она наблюдалась, есть все документы. Она каких только врачей не прошла. Шансов, что ребенок бы родился живым, — не было. Вообще-то поэтому я сама и не стала наблюдаться, когда узнала о собственной беременности. Боялась, что мне скажут то же самое. Знаете, иногда счастье — в неведении.

На всякий случай, чтобы отвести от себя подозрения, приложила справку из «Алмаз мед» о том, что действительно рожала сама.

Выйдя в тот день из полицейского участка, я долго думала, а не совершила ли я ошибку. Но что сделано — то сделано.

Были и позитивные изменения — я наконец съехала из гостиницы, поселилась в одной из комнат в интернате, рядом с детским общежитием для девочек.

На выданный мне небольшой аванс купила с рук маленькую переносную люльку для малышки, кое-что из одежды для нее и даже небольшую коляску.

О еде беспокоиться было не нужно — в интернате кормили, пусть и не слишком разнообразно, но, как говорится, «на убой».

Первые пару дней что ученики, что учителя смотрели на меня, что называется, «волком».

— Не переживайте, постепенно я вам все объясню и расскажу, а пока «обживайтесь», у меня три конференции на этой неделе, все в разных частях света, так что… ну как-нибудь пока сами, хорошо? — сетовал директор каждый раз, когда я пыталась расспросить его подробнее о моих обязанностях.

— Онлайн? — уточнила я с интересом.

— Ну какой онлайн заменит живое общение? — маг смешно всплеснул руками. — Конечно, порталы буду использовать. Но это же силы, время. Такт что бегите, делайте пока что-нибудь. Или вот у Ниночки спросите. Она о школе знает все. Даже точное число тараканов в столовой.

— В столовой есть тараканы?

— Ну нет, конечно, — директор сделал страшные глаза и помахал по направлению к двери. — Бегите, бегите.

«Ниночка» от обязанности что-то мне объяснять тоже увильнула:

— Вы через два месяца уволитесь, а мне потом опять новичку все объяснять. Нет уж. Разбирайтесь сами, — отрезала она. — У меня своих дел по горло.

На вопрос, почему я должна уволиться через два месяца, она мне заявила с таким видом, будто уже битый час пытается объяснить мне, что у кузнечиков ухо на ноге:

— Потому что у нас по вашей должности ТЕ-КУ-ЧКА!

В итоге из всех обязанностей пока только и начала, что разбор комнаты с инвентарем, которую показал директор в первый день моего посещения школы.

В очередной из дней я сидела в столовой, поедая картошку с рыбными котлетами.

Урок еще не закончилось, а потому рядом почти никого не было. Разве что пара учителей через два стола от меня, у которых, видимо, было окно.

Малышка лежала в переносной люльке. С собой на всякий случай была веревочка с узелками — если она проснётся и заплачет, я смогу отнести девочку к себе в комнату, никого при этом не побеспокоив.

Параллельно обеду искала в интернете информацию о мужчине, что так и продолжал мне сниться каждую ночь. Я до сих пор так и не отнесла неизвестную пробирку в театр, хотя собиралась это сделать не раз. На одном из сайтов наткнулась на его фотографию. Таинственный взгляд чуть исподлобья, идеально уложенные волосы, насмешливая полуулыбка.

Засмотревшись, я все продолжала пялиться, беззастенчиво рассматривая его черты, забыв вообще, зачем я открыла этот сайт.

— О! Мирослав Мстиславович!

Я вздрогнула от восклицания за спиной и тут же нажала на кнопку блокировки на телефоне.

Позади меня стояла невысокая девушка с подносом в руках. Чуть полноватая, с модной короткой стрижкой, вздернутым кверху носом и короткой верхней губой, из-за которой казалось, что она все время улыбается.

— У тебя не занято? — не дожидаясь разрешения, она плюхнулась на сидение рядом. — Ух… Меня Галя зовут. Я тут в столовой работаю. А ты теперь новый завхоз?

— Привет, — это был первый раз, когда кто-то здесь первым со мной заговорил, а потому сперва я растерялась, неуверенная, что все правильно расслышала. — Да, я… завхоз.

— Ух, чего сидишь тогда как неродная? Скромненько так, — засмеялась она. — Отсела отдельно…

Она кивнула на учителей, бросавших подозрительные взгляды в нашу сторону, словно почувствовали, что говорят о них.

А Галя между тем подозрительно прищурилась, и я моментально опознала этот взгляд как: «А не зазналась ли ты?». От этого уже мне самой стало смешно. Да уж, было бы с чего мне зазнаваться.

Но вставить слово болтушка Галя мне не дала, уже переключилась на малышку и сюсюкала над ней, параллельно налегая на котлеты в своей тарелке, так что порой казалось, что все ее эпитеты посвящены именно им.

— Хорошенькая, кругленькая такая… ух, сейчас съем. Хвать за бочок… хвать… Лапочка какая! Сладенькая! Как зовут?

— Ира, — ответила я.

— Ирочка, значит. Хорошее имя. У меня двоюродную тетку звали Ириной. Ух, та еще ведьма была. Как что не по ней, чуть прищурится, и все — пиши пропало. Можно идти гроб заказывать. А коли жить хочешь — время тебе до полуночи, чтоб у тетки прощения вымолить… Ух, я помню, как с одним гоблином загуляла…

— Галина! — донеслось откуда-то со стороны раздаточного стола.

— Сейчас доем и приду! — крикнула девушка. — Ух, ну ни минуты покоя. Кручусь тут как белка в колесе. Но правильно Мирослав Мстиславович говорил — главное, это себя ценить.

— А ты его знаешь? — не удержалась от вопроса я.

— Я к нему на тренинги ходила, — жуя котлеты, охотно ответила она. — Мозги, конечно, хорошо прочищает. Я тогда как раз с мужем разводилась, ей-богу, чуть руки на себя не наложила, до того гад довел. Гад, в смысле — муж. А к Барсу случайно попала, на первую ступень. Встряхнуло, конечно, знатно. Да и денег вытряхнуло немало.

Она заливисто засмеялась, а затем вдруг серьезно добавила:

— Но я ему благодарна, если б не его курс, я б уже на тот свет