Я был более, чем уверен, что Уваров вывернется, но надеялся, что нанесенный ему ущерб станет хорошей демонстрацией потенциальных проблем.

Уж что-что, а спускать случившееся Уварову я не собирался. Он преступил черту, и обязательно за этот ответит. Но прежде чем мстить, я решу вопрос с фон Штерном.

Огненный Лидер предложил забрать Ландера на Огненный план, и я согласился.

В том, что ифриты позаботятся о фон Штерне я был уверен на все сто, да и не было, по сути, других вариантов.

Я не имел возможности оставить Ландера при себе, поэтому за предложение ифритов уцепился обеими руками.

Правда, после того, как мы отправили Плиту Уварову, пришлось выжечь келью Истинным огнем — кровать, на которой лежал фон Штерн, фонила демоническим присутствием.

К счастью, Истинный огонь с лёгкостью выжег весь фон, и я, закончив с «уборкой», поспешил на помощь Камневу и Галицину.

Правда, когда я оказался на позиции, все было кончено.

Казалось бы, радуйся! Празднуй победу и долгожданную встречу! Но вместо пира, я, как Настоятель Храма, объявил траур.

Разговор по душам со старыми друзьями откладывался на потом, и я решил, что лучше всего будет объявить Выпускной экзамен и вытащить, наконец-то, ребят из Храма.

И для Назырова, который хоть и знал о моих планах, объявленный экзамен стал настоящим потрясением.

И я мог понять графа — слишком уж резко все изменилось…

— Не переживайте, Иван Сергеевич, — успокоил я своего заместителя. — Камнев будет сопровождать послушников в течение всего выпускного экзамена.

— Но уникальный ранг Прокола…

— Сотня форточников, Дмитрий и я, Иван Сергеевич. Спорим у нас даже потерь не будет?

— У нас уже потери, Макс, — вздохнул Назыров. — Пусть и не по нашей воле…

Увы, но сегодня Храм лишился тринадцати послушников.

Кто-то попал в ловушку, кого-то подкараулил Войтович, но большинство форточников погибло, защищая Храм от бойцов Уварова.

Камнев с Галициным сделали все возможное и невозможное, но послушники сами лезли вперёд…

То ли в них заиграл юношеский максимализм, то ли приняли так близко к сердцу нападение на Храм, то ли хотели кому-то что-то доказать, но факт оставался фактом — без потерь не обошлось.

Но сильней всего, как бы парадоксально это не было, по Назырову ударила потеря Войтовича.

Слишком уж много задач было завязано на историке…

— Ничего, Иван Сергеевич, с вами остаются двадцать послушников. Пусть у них и не хватает компетенций наставников, но с новыми форточниками они справятся.

Вообще, остаться в Храме изъявили желание сорок человек, но мы выбрали двадцать самых ответственных и дисциплинированных.

Как-никак, но Назырову предстоит выстраивать процессы чуть ли не с нуля, и в данном деле усидчивость и исполнительность важнее таланта.

Что до остальных наставников, то я их у Назырова забирал на Северную заставу. Как, впрочем, и всех форточников.

На Севере было слишком уж много Проколов — раз. Мне требовалось уйма ингредиентов — два. Ангелина ждала обещанные ей кадры — три.

В общем, я выгребал Храм практически подчистую, но, учитывая сложившиеся обстоятельства, Назыров не возражал.

В текущих условиях ему будет гораздо проще подготовиться к новому приему форточников.

— Может, Жаркова, все-таки, оставишь?

— Нет, Иван Сергеевич, Жаркова точно забираю. Он же обещал сына прислать.

— Совсем я один остаюсь, — вздохнул Назыров.

— И переворачиваете новую страницу истории Храма, — улыбнулся я. — Да и потом, с этого дня между Храмом и Северной заставой — прямое портальное сообщение. Так что будем хоть каждый день видеться. Будете ещё в школе и кадетском корпусе лекции читать.

— С удовольствием, Макс, — улыбнулся в ответ граф. — В таком случае… Удачи?

— Спасибо, Иван Сергеевич, — кивнул я. — Учитывая, что нужно закрыть три уникальных Прокола и не потерять ни одного послушника, думаю, она нам понадобится.

— После Прокола не спеши уводить ребят на Север, — попросил Назыров. — Хочу выступить с прощальной речью.

— Хорошо, Иван Сергеевич, — я поднялся на ноги, показывая, что разговор закончен. — Увидимся после закрытия Прокола.

Назыров молча кивнул, и я, выйдя из кабинета, направился в портальный зал.

В Инвентаре лежал оставшийся от Войтовича Ментальный жезл и оплавленный портальный амулет Уваровых, а на душе было как-то пусто что ли?

— Соберись, Макс, — хмыкнул Виш. — Это жизнь, брат. И твоя задача не грустить о случившемся, а сделать все, чтобы все эти смерти оказались не напрасны. И не забывай, помимо экзамена и поисков Книги Света, нам ещё выполнять задание Стелы. Про всякие мелочи, типа зачарованной косметики и желающего тебе смерти канцлера и вовсе молчу!

«Ты прав, Виш, — кивнул я. — Их смерти не будут напрасны».

— В таком случае, ноги в руки и шагом марш к Жаркову. И да начнется самый масштабный экзамен за всю историю Храма!

Глава 12

— И знай, Макс, я очень рад, что мы наконец-то встретились. И не потому что ты обещал помочь нам обустроиться в этом мире, а чисто по-человечески.

Было видно, что Владимир говорит искренне, ну а стоящие за ним форточники согласно кивали.

Бур, Линок, Владимир, Иван, Илларион, Григорий, Василий, Борис, Леон — здесь были все мои храмовые товарищи за исключением фон Штерна.

Ландер официально считался пропавшим без вести, и я не стал никого в этом разубеждать.

Вообще, официально на Храм напали неизвестные злоумышленники, от чьих рук пали Войтович, форточники и несколько гвардейцев.

Гвардию на защиту Храма якобы привел князь Жалов, чьи останки мы обнаружили в Лабиринте, и ему явно светил орден за мужество. Посмертно.

У графа Алмазова, к слову, остались ко мне претензии, но рыжий решил не поднимать шум. Ведь это грозило серьезной проверкой, в результате которой вскрылась бы правда.

Алмазов вовремя сообразил, кто останется крайним, поэтому молча поддержал официальную версию.

Но больше, как мне кажется, его заботила честь мундира. Ведь, как ни крути, Жалов использовал гвардейцев в своих интересах. Точнее, в интересах Уваровых.

Так или иначе, мы разошлись полюбовно — гвардейцев Жарков отправил в столицу, ну а мы с форточниками отправились закрывать уникальные Проколы.

И вот сейчас три с чем-то сотни форточников стояли в тундре и внимательно слушали Владимира.

Его проникновенная речь была не то что обязательна, но… к месту.

Закрывая Проколы, никогда нельзя быть уверенным в завтрашнем дне, поэтому форточники следуют хорошему, в