Поврежденный глаз Ханта выпучился и вращался в пораненной плоти, окружавшей его. Он издавал устрашающие свистящие звуки, и до Стивена дошло, что кожа начала смыкаться вокруг рта.

Он схватил Ханта за руку, ощущая, как свирепо и отчаянно вцепился тот в ответ.

- Я найду их, - его голос дрожал от собственной беспомощности. Он не знал, понимает ли его Хант, но сказал это, потому что должен был. – Клянусь вам, сержант. Алан. Я найду и накажу их. Обещаю, что они заплатят за это.

Стивен продолжал держать его руку, пока кожа смыкала его рот, трубка выпала, аккуратно распавшись на две части, разгладившая плоть не пропускала воздух. Безносый и безротый, Алан Хант начал безумно биться, и Стивен, который доводилось видеть, как люди умирают от удушья, потянулся другой рукой и, глядя в агонизирующие глаза Ханта, убил его силой мысли.

Он все еще держал руку мертвеца, когда понял, что Рикеби стоит за его плечом.

- У него не было портретов. В полиции не платят столько денег. Но несколько месяцев назад вокруг участка на Кэннон-стрит крутился какой-то художник, он иллюстрировал книгу и сделал немало рисунков множества полицейских, включая и Ханта. Его звали Ньюхауз. Это мог быть он?

- Возможно, - Стивен обдумывал слова Рикеби, пытаясь подавить растущую панику. – Этот художник. Скольких полицейских он нарисовал пока был там?

Рикеби уставился на него, разинув рот, потом сжал челюсти.

- Какое это имеет значение? Кто этот человек? Что вы знаете?

- Я не знаю. Я догадываюсь. Но, возможно, это связано с рисунком или наброском, и, возможно, так же убили Рафаэля и Бимиша, - Стивен чувствовал себя невыразимо усталым и несчастным и, как никогда, хотел увидеть входящего Крейна. Если бы он был тут, Стивен уткнулся лицом в его твердую, мускулистую, татуированную грудь, и ощутил бы длинные пальцы в своих волосах, и несколько минут он существовал бы в мире, где воля и сила Люсьена делали бы все возможным. Безопасность, счастье и комфорт, и закрытая дверь между ними и болью и несчастьем всего остального мира.

Стивен задержался на этом ощущении на пару секунд, его воображение нарисовало Крейна так ярко, что он практически ощутил вкус его кожи. Это дало ему силы собраться, потому что он все еще не закончил здесь.

- Нам нужно узнать, были ли нарисованы Рафаэль и Бимиш. Любое изображение, или, возможно, они кому-то послужили моделями. Особенно если этому человеку, Ньюхаузу. Можете его найти?

- Вы думаете, что один человек убил троих. Троих офицеров полиции. Зачем?

- Я не знаю, - произнес Стивен, и это было намного более вежливо, чем он хотел бы. – Давайте найдем его. Тогда сможем допросить его и выяснить это.

Лицо Рикеби окаменело.

- Я хочу знать все, что знаете вы.

- Вы знаете все то же самое, что и я, то есть практически ничего. Предположим, вы проверите, были ли рисунки других жертв, и я пойму, знаю ли я вообще что-нибудь об этом человеке – Ньюхаузе…

- Вы останетесь там, где я смогу за вами присматривать! – затряс головой Рикеби.

- Прошу прощения? – Стивен отпустил руку Ханта и встал.

Инспектор агрессивно склонился над ним.

- Я сказал, мистер Дэй, что вы останетесь под моим присмотром. Я не позволю вам исчезнуть, и потом, даже если мы выясним, кто это сделал, он исчезнет, и мы никогда его не увидим. Я хочу, чтобы он предстал перед судом.

- Не будьте таким дураком! Какой фарс суда…

- Он предстанет перед судом и его повесят. Я не буду смотреть, как моих людей убивают, как этих троих, и не собираюсь позволить это! Черт бы все подрал, я не позволю!

- Я тоже, - Стивен выдержал разъяренный взгляд полицейского. – Я точно так же, как и вы, хочу, чтобы эта мразь сдохла. И не воображайте, что я буду помогать ему в чем-то кроме, как в быстром отправлении на тот свет.

- Сначала свершится правосудие.

- Он получит то правосудие, которое заслужил.

- Вы сделаете все, чтобы он предстал перед судом? – спросил Рикеби. – Да или нет?

В таких случаях Стивен обычно соврал бы. У него не было моральных сомнений на этот счет, ни особых возражений, чтобы люди думали самое плохое о нем, он должен делать свою работу. Но он был зол, измучен, несчастен, и слова примирения не пришли к нему.

- Нет, - сказал он. – Думаю, я постараюсь убить его прежде, чем он причинит вред еще кому-нибудь. И, конечно же, я не собираюсь рисковать, позволяя ему освободиться, используя какого-нибудь незадачливого констебля, который в одиночку повезет его в тюрьму, где никто не знает, кто он и на что способен, разрушая все на своем пути на свободу.

- Вы будете уважать законы этой страны - или вы будете отвечать за последствия!

Терпение Стивена испарилось, как газ.

- Да будь они прокляты эти законы и вы вместе с ними! Не тратьте мое время на это чертово крючкотворство! Мне нужно поймать убийцу!

- Хорошо, раз так! Мотли! Джеррард! – Рикеби схватил Стивена за руку и потащил его к двери. – Вы арестованы за препятствование отправлению правосудия.

- Что!? Не будьте дураком!

Рикеби посмотрел на него.

- Вы проведете следующие несколько часов в камере, мистер Дэй, чтобы остыть, а я точно буду знать, где вы находитесь, и, когда я буду готов, вы выйдете и будете работать по закону страны, понимаете? Вы двое - отведите этого человека на Кэннон-стрит и заприте его там, внесите это в табели. Я не хочу, чтобы его выпустили под залог. Глаз с него не спускайте.

- Ессэр, - констебль Мотли слегка нервничал. – В наручники его, эммм?

- Нет, - произнес Стивен сквозь стиснутые зубы. Он найдет в себе силы, чтобы вытерпеть это унижение, но будь он проклят, если его запястья закуют в железо, блокируя эфирные потоки в руках, награждая его беспомощностью. Если дойдет до этого, то он отправит всех троих, скорчившихся, на пол. Соблазн