Шрифт:
Закладка:
Будучи наблюдательной, она заметила, что в последнее время съедобного в баках было всё меньше и меньше. Почему, она не знала. Впрочем, она относила это на счёт конкуренции. В мусорных баках по утрам копались люди с сумками. В сумки они складывали всё, что можно было съесть и обглодать. Собакам они ничего не оставляли. Они приходили, как только начинался рассвет, и надо было успевать прийти до них, иначе интересы людей и собак сталкивались, и эти люди прогоняли собак, швыряли в них чем ни попадя. В таких случаях на них было не грех и полаять. Но когда Зося поняла бесполезность лая, она стала помалкивать и уходила в поисках другого мусорного бака, где не было людей. Но таких баков почти не было.
В общем, собаки перебивались как могли. Надежнее всего была степь. Там, по крайней мере, не было конкуренции.
Зося обучала щенков не только добывать пищу, но и различать звуки. Между домом с родным подвалом и степью существовала дорога. Дорогу надо было перебегать быстро, когда поблизости не было громадных гудящих и фырчащих чудовищ. Однажды Зося показала щенкам, что происходит с собакой, когда она попадает под колёса такого чудовища. Собака лежала на обочине дороги и не шевелилась. Щенки втягивали воздух, не отводя взглядов от неподвижного тела. Они чуяли, что пахнет смертью.
Иногда громыхало над головой, когда они копали ямки в степи. Пропадало солнце, громыхало, и что-то вспыхивало и гасло, а потом начинался дождь. Зося была спокойна. Щенки тоже не боялись. Но иногда начинало греметь и громыхать над степью, и что-то свистело и визжало в вышине, но сияло солнце, и дождь не шёл. В этих случаях Зося проявляла большое беспокойство. Она прекращала раскапывать мышиные норы и прислушивалась. Свист заканчивался далёким ударом, как будто что-то громадное и тяжёлое рушилось сверху, земля вздрагивала. Зося собирала щенков и спешила в подвал. В подвале, она считала, было безопасно.
В конце апреля случилась беда. Вся семья была в степи. Зося, как всегда, добывала пищу, усердно работая лапами и отбрасывая в сторону комья свежей земли. Щенки наслаждались молодой травой, солнечным теплом. Они носились кругами вокруг матери, нападали друг на друга, падали, образуя кучу-малу, имитировали драку и снова неслись по кругу, всё больше и больше удаляясь от матери. И вдруг начался грохот над их головами. Зося прекратила работу и сделала попытку собрать детей, чтобы срочно вести их в подвал. Но в это время близко от неё что-то упало и взорвалось, рассыпая вокруг тучи осколков. Один из них пробил тело Зоси насквозь. Щенки бросились врассыпную. Но двоих из них осколки настигли.
Вверху продолжало громыхать. Трое оставшихся в живых, в том числе и ярко-рыжий щенок, в панике бежали по степи, пока на их пути не встретился лесок. Они сели под акацией, тяжело дыша и вывалив розовые языки, смотрели на то место, где была их мать. Издалека они видели, что она лежит и не двигается. Это их озадачило. Отдышавшись, они, несмотря на продолжающийся грохот, осторожно стали приближаться к лежащей неподвижно матери. То, что они увидели, подойдя к ней, озадачило их ещё больше. У Зоси был вырван осколком бок, и кровь, изливаясь из недр тела, нехотя впитывалась в землю. Поодаль лежали их убитые осколками братья.
Щенки сели возле тела матери. Они не знали, что им делать дальше. Пахло свежей травой, свежей землёй и смертью.
Первым очнулся от оцепенения ярко-рыжий щенок. Он первым понял, что матери больше нет и надо идти в подвал, где было тише и безопасней, чем в степи. Двое других пошли за ним.
В подвале они легли кучкой на привычное место, положив чёрные головы на спину рыжего щенка. Им хотелось, чтобы рядом была мать. Но матери не было. И когда снаружи прекратился грохот, они не шелохнулись, хотя были голодны, и заснули.
Когда ярко-рыжий щенок проснулся, он был один. Братья ушли, видимо, искать пищу. Щенок встал и пошёл к выходу. Он протиснулся под дверью, поднялся по ступеням и отправился на поиски чего-нибудь съестного. Он вспомнил, что мать водила их к магазину, где проходило много людей. Но был вечер, дверь магазина была закрыта, и было безлюдно.
Щенок потоптался возле двери и побрёл во двор по соседству. В общем это был, конечно, не двор, а пространство между двумя многоэтажными домами, и в этом условном дворе росли деревья, стояли мусорные баки под ними, а поодаль – три зелёные скамейки. Скамейки были заняты. На них наслаждались вечерней прохладой старые женщины. А под двумя скамейками лежали псы. Под крайней скамейкой – чёрный хромой пёсик со стоячими ушами. Вид у пёсика был несчастный. Видно, у него болела задняя лапа, отдавленная автомобилем. А под скамейкой посередине лежал рослый чёрный пёс. Он спал, раскинувшись на спине. Он был здоров, сыт, и ему было хорошо.
Ярко-рыжий щенок отправился поначалу к мусорным ящикам. От них остро пахло чем-то съедобным. Щенок обошёл ящики кругом. Они были высокими, и сколько бы он ни подпрыгивал, толку от этих прыжков не было никакого. В ящиках шныряли крупные крысы и мыши. Щенок погнался было за одной крысой, соскочившей с края ящика прямо у него перед носом. Но крыса, пробежав немного, внезапно остановилась, развернулась, и щенок увидел оскаленную пасть, полную острых белых зубов. Он попятился. Он ещё не осознавал, что он во много раз крупнее и тяжелее крысы и его пасть тоже полна крепких ярко-белых зубов, которыми он мог бы запросто перекусить крысу пополам. Он попятился и сел. Крыса убежала.
Потом крысы и мыши все убежали, потому что появились кошки. Они запрыгнули в мусорные ящики и принялись доедать то, что не доели грызуны. Щенок бродил вокруг и тосковал. Живот подвело. Хотелось пить. Он побрёл к скамейкам и вежливо поздоровался с колченогим пёсиком, лизнув его в нос. Пёсик ответил и тотчас закрыл глаза. Он был бы рад гостю, но ему было больно и тошно.
Ярко-рыжий щенок обошёл скамью и предстал перед человеческой публикой. Человеческая публика представляла собою трёх древних старух в длинных платьях и платочках на головах.
– Новенький! – сказала одна из них. – Хорошенький какой! Прямо золотой! Иди сюда, я тебя поглажу.
И она сделала приглашающий жест рукой. Извиваясь всем телом, показывая всем своим видом, что он
