Шрифт:
Закладка:
Она двинулась домой в полной уверенности – один из самых знаменитых философов современности был в безопасности.
Не знали супруги Фиттко лишь одного – именно в тот день и только на один день границу по неведомым соображениям закрыли. А как же тогда Беньямин? Увы, протеже Лизы пали жертвой временных ограничений. Все трое были апатридами – их задержали и под охраной отвели в отель около полицейского участка в Порт Бу. Наутро всех собирались вернуть французам – Беньямину и юноше грозил немецкий концлагерь. По рассказу Хенни Гурлан, Беньямин позвал ее ранним утром к себе в комнату и сообщил, что принял смертельную дозу морфина, который всегда носил с собой. Перед смертью он попросил передать коротенькое письмо философу и другу Теодору Адорно, перебравшемуся в США ранее. Произошло это 26 сентября 1940 года. Хенни Гурлан похоронила Беньямина там же в Порт Бу, записку уничтожила, передав ее содержание Адорно устно, по памяти. В конце концов, деньги сделали свое дело, и она вырвалась из Испании. А рукопись бесследно исчезла.
Эту рукопись и захоронение искали многие, но так и не нашли.
В Марселе, когда Беньямин в последний раз виделся со своими друзьями еще по Парижу, Ханной Арендт и Генрихом Блюхером, он доверил им коллекцию рукописей, включая его, пожалуй, самую знаменитую работу О концепции истории. Он надеялся, что рукопись эта будет напечатана. Он знал Ханну, знал как талантливейшего, хотя пока не очень известного философа.
Ханна Арендт родилась 14 октября 1906 года в ассимилированной еврейской семье в небольшом городке Линден, под Гановером, Германия. Детство прошло в Кенигсберге, куда семья переехала в 1910 году. Девочка интересовалась серьезной литературой, включая немецкую классику и философию, росла общительной и здоровой. Уже в старших классах гимназии она увлеклась Кьеркегором, а в 16-летнем возрасте прочла Психологию Мировоззрения Карла Ясперса. В 1924 году Арендт поступила в университет в городе Марбурге и полагала, что нашла то, что искала – ведь философию преподавал не кто иной, как звезда первой величины в философии того времени (да и поныне) Мартин Хайдеггер, ученик Гуссерля. Она мгновенно влюбилась в учителя и началась их короткая секретная любовная связь, о которой никто не знал, пока, уже после Второй мировой войны, не предали гласности их переписку. В то время Хайдеггер был женат, имел двух сыновей и не решился оставить семью. Ханна переехала в Гейдельберг, где и закончила докторскую диссертацию уже под руководством Карла Ясперса.
В 1929 году она выходит замуж за ученого-философа Гюнтера Штерна, помогает ему в работе на получение высшей степени (габилитации), а сама начинает исследовательский проект по германскому романтизму, публикует несколько статей. В 1933 году, как и многие творческие работники еврейского происхождения, супруги Штерн перебираются в Париж (через Прагу и Женеву).
В Париже они вращаются в кругу немецких эмигрантов-интеллектуалов, включая Вальтера Беньямина. Ханна участвует в деятельности еврейских организаций и в их рядах борется с нарождающимся французским фашизмом.
В январе 1940 года после нескольких лет дружбы Арендт вторично вышла замуж, на этот раз за немецкого политического лидера Ханса Блюхера.
5 мая 1940 года, оба были интернированы. Ханна освободилась, воспользовавшись суматохой, охватившей лагерь при наступлении немцев. В отличие от многих других женщин, не знавших куда идти, Ханна направилась в пригород Монтобана, где арендовали квартиру ее знакомые по Парижу. Оттуда она частенько наведывалась в сам город, переполненный новоприбывшими. Многие жители, опасаясь появления немцев, покинули дома и мэр, социалист, разрешил бездомным селиться в освободившихся помещениях. Ханна надеялась встретить мужа или хотя бы получить весточку о нем. И однажды они таки встретились – в бесконечном потоке людей, ищущих родных. Лагерь, где Блюхер находился, при приближении немцев к Парижу эвакуировали, по дороге колонну обстреляли немецкие самолеты, и охранники предпочли разбежаться, оставив заключенных самим заботиться о себе.
Блюхеры, обосновавшись в Монтобане, внимательно следили за развитием событий в относительной безопасности. В октябре 1940 года они начали процесс получения виз в США. В этом им оказал помощь первый муж Арендт, Гюнтер Штерн, выехавший в Америку несколькими годами ранее. Оформление всех бумаг шло через Американский Центр и ХИ АС.
С огромной осторожностью и риском для жизни наезжали Ханна и Ганс в Марсель для оформления документов. Они знали, что случилось с Беньямином, знали, что Гильфердинг и Брейтшейд находятся под домашним арестом.
С помощью ЧКС, оформившего все нужные документы, Арендт с мужем в январе покинули Францию и добрались до Португалии, где ожидали следующего рейса около 3-х месяцев.
Когда Ханна пересекла границу, она попыталась найти могилу друга и учителя. Но напрасно. Прекрасное место расположения кладбища, фантастический вид местности! И может потому не смогла Арендт найти могилу, что похоронили философа-еврея на католическом кладбище, о чем свидетельствует расписка за «пять лет аренды ниши на католическом кладбище этого города для захоронения тела, имя которого Senor Benjamin Walter». Вальтер Беньямин превратился в Беньямина Вальтера!
Ни тела, ни рукописи![33]
В Америке Ханна Арендт опубликовала ряд работ по политической философии и выдвинулась в ряд самых заметных философов второй половины XX века. Вплоть до конца своей жизни она занимала ряд академических позиций в ведущих университетах США.
После истории с Беньямином Фрай с Бимишем предложили супругам Фиттко, зная об их антифашистском прошлом, поработать проводниками.
Ганс сообщил жене, что два американца желают с ними побеседовать. Американцы, сотрудники Чрезвычайного Комитета Спасения, уже помогли многим из движения Новое Начало и хотят их привлечь к своей деятельности. Встреча состоялась в небольшом бистро. С Фраем и Боном приехал Бимиш.
Зная, что Лиза перевела Беньямина, Фрай просил помочь и Центру. Но разговор не клеился. «Мы [Лиза с Гансом] лишь намеревались – вспоминала она позднее – поделиться информацией с теми, кто захочет воспользоваться маршрутом после нас». Супруги первоначально не проявили никакого интереса к операции по спасению, поскольку вся семья, собрав необходимые документы, готова была вот-вот двинуться на восток – к тому обязывали сроки приобретенных китайских виз.
Фрай понимал их желание уехать как можно быстрее, но попытался объяснить свою идею и добиться согласия на
